2) Появление государства основывалось на идее принадлежности к латинскому миру, а значит, гражданство основывалось на крови, языке и территории – принадлежности к народу. Как следствие, в новом национальном государстве не оказалось места для тех, кто выделялся из этой массы – для евреев и освобожденных цыган. Их, как и многих других, как, в частности, татар в Добрудже, исключили из рядов граждан, а следовательно, и из экономической, социальной и политической жизни нового государства.
3) При таком разделении на классы и таком понимании гражданства было неизбежно усугубление националистических настроений. Национализм стал основой нового государства, а также способом продвижения интересов элиты, выдававшей их за интересы страны. Он не только исключил другие народности из жизни государства, но и возвел антирусские и антиславянские настроения в ранг официальной политики»[2].
Явление унионизма двух Дунайских княжеств – Молдавии и Валахии – возникает еще в период Средневековья и проявляется с разной степенью успешности вплоть до оформления современного румынского государства во второй половине XIX в., когда данная идея становится идеалом национальной внешней политики страны.
Добавим, что Румыния в ходе оформления своей государственности еще в XIX в. выдвинула в качестве генеральной линии задачу собирания так называемых румынских земель. Официальная румынская историография, например, не признает самостоятельного молдавского этноса, считая молдаван частью румынского народа. Такое же отношение у румын к аромунам, истрорумынам. Подобных примеров, кстати, в современной этнополитике немало: турки считают азербайджанцев турками, официальная историография Болгарии рассматривает гагаузов как отуреченных болгар и т. д.
Думается, окончательно румынская идея не сработала в Бессарабии потому, что Румыния, оформившись во второй половине XIX в. в самостоятельное государство, была одновременно вовлеченной в строительство собственной буржуазной нации. Что касается Бессарабии, то она, оказавшись еще с начала XIX столетия в составе Российской империи, претерпела буржуазные реформы в иных условиях. Именно этим следует объяснять определенные «видовые» особенности двух родственных народов.
Родовая травма появления на свет двух буржуазных наций – румынской и молдавской (в составе Российской империи) – прошла по реке Прут, разделяющей единые до XIX в. земли Молдавского княжества. Запрутские молдаване вошли в состав румынской нации, бессарабские оказались вовлеченными в отдельный молдавский проект, в немалой степени обособлявшийся от румынского политикой российских, а позже советских властей.
Молдавскость, вернее то, что от нее осталось в Пруто-Днестровском регионе и левобережье Днестра, стало уделом российского влияния и нациестроительства. Русская идеология поддержала и развила молдавскую идентичность, утрачиваемую в запрутской Молдове под влиянием румынской идеологии и превратившуюся в региональную.
Важно обратить внимание на еще один феномен. Дореволюционная Россия, затем СССР и Румыния за годы своего существования относились к молдаванам и молдавскости как к региональным ценностям своих культурных окраин[3].
Румынская идея, как и само румынское государство, была основана на ценностях построения независимой страны, использующей в своих преобразованиях опыт прежде всего Франции и Бельгии (Конституция). Попытка ориентации на Россию, осуществленная идеологами молдовенизма – Асаки и Росетти-Розновану в 1866 г., ни к чему не привела.
Пиком противостояния сторонников и противников объединения явились кровавые события в столице Молдавского княжества, городе Яссы, весной 1866 г. Многотысячная демонстрация и марш жителей города и окрестностей 3(15) апреля (организованный и возглавляемый митрополитом Молдовы Каллиником Миклеску), направленные против ликвидации молдавской государственности, были встречены войсками, присланными из Бухареста. По безоружным манифестантам был открыт огонь, в результате чего более 100 человек были убиты или ранены. В числе последних находился и митрополит Молдовы[4]. Вслед за этой расправой последовали аресты наиболее активных противников объединения княжеств. В общей сложности арестам подверглись около 400 человек[5]. Расправой над недовольными была подавлена оппозиция унионизма.
Позднее идея возрождения и сохранения молдавской идентичности была заимствована и использована в формировании идеологии в контролируемой Россией Бессарабии, которая, вскоре после событий в Румынии, в 1873 г. становится одной из российских губерний. Уже в ХХ в. Россия способствовала сохранению и укреплению молдавской самобытности сначала в 1924 г., в Молдавской автономии в составе Украинской ССР, а позже, после подписания Пакта Молотова – Риббентропа, – в Молдавской ССР. При этом следует отметить последовательность румынской идеологии, которая со времени формирования современного румынского государства рассматривала земли Бессарабии и Северной Буковины (входящих в настоящее время в состав Республики Молдова и Украины) в качестве территорий румынского пространства.
2
Рoenaru Fl. Originile istorice ale anti-rusismului românesc // http://www.criti-catac.ro/originile-istorice-ale-anti-rusismului-romanesc/ (дата обращения: 02.04.2014).
3
Феномен культурного пограничья земель Пруто-Днестровского междуречья и Левобережного Поднестровья сосредоточил в себе культурные пласты восточных романцев (молдаван, румын), восточных славян (украинцев, русских), южных славян (болгар) и тюрков (гагаузов).
4
5
Istoria Moldovei. Moldova în epoca modernă (sec. al XVIII-lea – 1917). Chișinău, 2016, vol. II. P. 193.