Положение России, таким образом, крайне неблагоприятно практически по всем параметрам национальной безопасности. Тем не менее, при наличии воли этого главного условия исторического бытия любой нации или страны - она еще может притормозить свое отступление, для чего хорошей основой являются меры, предусмотренные в постановлении Государственной Думы РФ от 14 апреля 2000 года и Федеральном законе РФ от 04 мая 2000 года и зафиксировавшие связь ратификации Россией Договора СНВ-2 с невыходом США из Договора по ПРО от 1972 года. А также - с пакетом соглашений, подписанных в Нью-Йорке в сентябре 1997 года (т.н. "пакет Примакова - Олбрайт"). Без их утверждения ратификация всего Договора СНВ-2 считается незавершенной; но тогда как Госдума РФ ратифицировала все необходимые документы, Конгресс США ратификацию пакета тормозит - одновременно, по сути уже на официальном уровне, заявляя о выходе из Договора по ПРО в одностороннем порядке. Тем самым Россия также получает законное право приостановить реализацию Договора СРГВ-2, а сохранение на боевом дежурстве МБР СС-18 снизит для нее напряженность, связанную с проблемами национальной ПРО США, и даст передышку, необходимую для разработки мер противостояния опасно развивающимся процессам в конфликтных зонах на постсоветском пространстве.
Разумеется, работа будет успешной лишь при условии ее системности; сохранение режима точечных рефлекторных реакций, при котором упорно отказываются видеть целостный характер процесса (хотя бы на одной лишь южной дуге), при котором отступают на Балканах, на Днестре, теперь вот в Абхазии и в Чечне, одновременно готовясь парировать возможные взрывные события в Центральной Азии, лишь приведет к общему ухудшению положения страны. Равным образом сомнительной представляется исключительная ставка на столь любимую российскими (и не только) спецслужбами тактику раскачек ситуации в том или ином регионе с целью давления на правительства там, где их действия представляются угрожающими интересам России. Во-первых, с учетом кланово-корпоративного характера нынешней политической жизни в РФ, такие раскачки вполне могут обслуживать именно кланово-корпоративные, а не общенациональные интересы, что и показала динамика обеих чеченских войн. А во-вторых, что еще важнее, попытка взять на вооружение метод конфликтно-кризисного управления дутой нестабильности, которым так широко пользуются США, в том числе и на постсоветском пространстве, останется бесплодной до тех пор, пока, как говорил А.В. Суворов, дорогу тактике не озарит светильник истории. В нынешней России он покуда не зажжен, и она переживает острейший кризис всей своей национально-исторической идентичности. А доколе это будет оставаться так, доколе Россией не сформулированы крупные стратегические цели, соразмерные и масштабу идущих в мире процессов, и масштабу прожитой ею в истекшем тысячелетии истории, все самые хитроумные тактические ходы будут, как для героя знаменитого набоковского романа, оборачиваться ловушками для нее же самой. Тем более губительными, чем упорнее в главном игроке на "великой шахматной доске" Россия, вопреки очевидности, будет видеть спортивного партнера, тогда как ставкой в игре является продолжение или прекращение ее полноценного исторического бытия в тысячелетии наступившем.
* * *
P.S. Книга уже была в наборе, когда события 11 сентября 2001 года в США и последовавшие за ними крупномасштабные военные действия так называемой антитеррористической коалиции в Афганистане (с перспективой распространения их на ряд других стран) перевели в новое качество описанные в ней процессы. Напомню, что сама по себе раскачка южной дуги нестабильности предсказывалась рядом и отечественных, и зарубежных аналитиков еще с весны 2001 года. Указывалось также, что обострение ситуации в Центральной Азии будет симметрично дополняться новым разогревом Кавказа, как то происходило и в предыдущие годы. И действительно, начало военных действий США и Англии в Афганистане на сей раз почти синхронно совпало с возгоранием притухшей было "горячей точки" - Абхазии. Наметилось и прогнозированное в книге обострение напряженности по линии Майкоп-Черкесск-Сочи. Добавив сюда отошедшие в связи с эскалацией войны на Востоке события на Балканах и возрастающую напряженность на Днестре, легко увидеть, что в движение, причем в масштабах до сих пор небывалых, приведена вся дуга нестабильности "от Адриатики до Великой Китайской стены". Контур ее полностью совпадает с контуром Великого шелкового пути как пучка главных энергоресурсных и военных коммуникаций наступившего столетия, и охота на бен Ладена сыграла роль пускового механизма, включение которого позволило осуществить переход к новому, после войны в Заливе и натовской агрессии на Балканах, этапу осуществления проекта пирамидальной глобализации. И, следовательно, крушению базовых принципов той системы "права мира и войны", которую на протяжении трех с половиной столетий было принято именовать Вестфальской и прелюдией к демонтажу которой, по многим признакам, и стало "преодоление Ялты и Потсдама".
Переход этот сопровождается быстрым исчерпанием еще остававшихся у России ресурсов влияния в мусульманском мире вообще, на центральноазиатской части постсоветского пространства, а также утратой остатков "советского наследия" на дальних рубежах. Эскалация военных действий США и Англии в Афганистане совпала с решением руководства РФ об отказе от своего военного присутствия на Кубе и во Вьетнаме, что президент Буш с удовлетворением назвал точкой в "холодной войне" и что придает всей картине композиционно завершенный и, можно было бы даже сказать, красивый вид - коль скоро речь бы не шла об утрате Россией последних атрибутов ее присутствия в мире в качестве сверхдержавы. С этими резко ухудшенными позициями она, в конце первого года нового века и нового тысячелетия, оказалась перед лицом процесса в основных своих чертах и узловых точках повторяющего, на последующем витке спирали, тот, что составил основное содержание последнего десятилетия ХХ века. При этом амплитуда разрушительных колебаний возрастает. Окончательное крушение ялтинско-потсдамского миропорядка, уже для всех очевидная бутафорская роль ООН, вводимый США в международную практику принцип произвольного формирования черного списка стран-мишеней, дальнейшая отработка формата "войны с нулевым риском" на афганском полигоне - все это ставит Россию перед лицом новых вызовов и требует от нее нестандартных ответов. Сумеет ли она найти их? Судить о том придется уже историкам XXI века.