Кроме того, уже сегодня Россия платит Украине проливные сборы за каждый выход и вход в Азов (даже если российский корабль следует из Новороссийска на Черном море в российский же Таганрог на Азовском, он платит за это 400 долларов), и они "составляют по минимальным подсчетам 30-40 тысяч долларов ежедневно" (К. Затулин, А. Севастьянов "Российско-украинский Договор: обман века" - "Независимая газета", 26 января 1999 года). Но это мелочи по сравнению с главным: украинская сторона желает делить Азов в соответствии с международным морским правом. По сути, Азовское море после превращения Украины в независимое государство, конечно, и так является международным, даже без захода в него судов третьих стран. Но это еще присказка, а сказка будет впереди, когда Украина, имеющая со своей стороны Керченского пролива порт Керчь - которому с российской противостоит станица Тамань, - решит закрывать или открывать его по своему усмотрению.
Киев настаивает на делимитации морских границ в Азово-Черноморской акватории в соответствии с конвенцией ООН по морскому праву 1982 года. А это приведет к тому, что Азовское море, пока формально остающееся внутренним, обретет статус внешнего. Вялые российско-украинские переговоры по этому вопросу тянутся уже с 1992 года, и дряблая позиция России на них очень напоминает ее же поведение в вопросе ЧФ и Севастополя, когда решительные действия Украины создали новую ситуацию, пассивно признанную Россией. То же грозит и ее позициям в Азовском море, а это значит - и в южнорусском Предкавказье, Ставропольском и Краснодарском краях, а также устьях Дона и Кубани, вопрос о которых давно муссируется западно-украинскими националистами. Все это соотносится с замыслом Большой Украины, границы которой еще в 1929 году митрополит-униат Андрей Шептицкий, позже благословлявший Степана Бандеру и дивизию СС "Галичина", очерчивал "по Кубань и Кавказ, Москву и Тобольск".
Разумеется, сегодня эти планы реализуются в общих рамках Pax Americana и "Большой Игры" и с соответствующей коррекцией, но многое говорит о том, что основной вектор сохраняется. А то, что сразу после распада СССР казалось дикой фантастикой, теперь стало привычным и заставило признать себя - как, например, регулярные марши эсэсовцев в Латвии и бандеровцев на Западной Украине. Когда весной 1992 года в Севастополь прибыла группа украинских националистов под руководством Степана Хмары и развернула здесь знамя дивизии СС "Галичина", даже официальный Киев был шокирован и, можно сказать, несколько испуган этим, опасаясь возможной реакции России. Однако реакции вообще не последовало, и вот теперь УНА-УНСО, участвовавшая в обеих чеченских войнах на стороне боевиков, собирается открыть в Севастополе филиал Чеченского информационного центра "Кавказ". И это - в ситуации грубого давления Запада на Россию в связи с событиями в Чечне и качественного скачка в отношениях Украина - НАТО, ознаменовавшего конец зимы и раннюю весну 2000 года.
Еще 24 января 2000 года Кабинет министров Украины возобновил действие собственного постановления № 863 от 19 мая 1999 года, регламентирующего "Порядок пересечения государственной границы военнослужащими, военными кораблями (судами обеспечения) и летательными аппаратами Черноморского флота РФ". И хотя, по сравнению с вариантом 1999 года, в постановление № 120 были внесены определенные смягчающие оговорки (в новой редакции отсутствуют пункты о необходимости предоставления данных о вооружении и боеприпасах кораблей или самолетов ЧФ, пересекающих госграницу, и праве государственных контролирующих органов Украины эти корабли и самолеты досматривать), в целом на российском флоте его рассматривают как подтверждение стремления Украины держать ЧФ на поводке.
Но могло ли быть иначе? Ведь секретарь Совета Национальной безопасности и обороны Украины Евгений Марчук прямо заявил: "Сосуществование двух военных структур - Украины и России - на небольшом пятачке так или иначе будет продуцировать для нас немало элементов, иногда опасных, которые нужно просчитывать и решать заблаговременно". По мнению же некоторых киевских экспертов, "конечной целью временного пребывания Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины является его полный вывод (курсив мой - К.М) с территории Украины" ("Независимая газета", 18 февраля 2000 года).
Дата объявления "Порядка..." была выбрана совсем не случайно: 28 января в Киев прибыл секретарь НАТО Джордж Робертсон, еще ранее обратившийся к украинскому народу с новогодним обращением - факт экстраординарный. 8 февраля берега Днепра посетил снискавший печальную известность в Косово специалист по "предотвращению гуманитарных катастроф" генерал Уэсли Кларк. А 1-2 марта произошло событие, небывалое в истории Альянса: в Киеве состоялось первое за все время существования блока заседание Совета НАТО за пределами границ составляющих его 19 стран-участниц. Именно в эти дни Верховная Рада ратифицировала соглашение SOFA, которое определяет правовой статус войск и правовую защиту военных подразделений НАТО, участвующих в программе "Партнерство во имя мира" на территории Украины. Это соглашение определило статус Яворивского полигона как международного учебного центра под эгидой Североатлантического союза, который, по словам Робертсона, и будет финансировать содержание этого полигона. Одновременно, что еще важнее и что уже впрямую затрагивает Россию, Рада ратифицировала договор "Об открытом небе", который предусматривает, что каждое государство-участник, включая страны НАТО, имеет право выполнять определенное количество наблюдательных полетов над территорией Украины - а это значит, и над главной базой российского ЧФ в Севастополе.
Таким образом, российское присутствие на Черном море становится все более ущербным, гарнизонным по мере того, как все более полновесным становится присутствие НАТО на Украине. Разумеется, подобная "гарнизонность" не может обеспечить России хоть сколько-нибудь достаточный контроль над черноморскими коммуникациями, хотя необходимость в нем нарастает в связи с осложнением ситуации на Кавказе. А что будет, если так же обрушатся ее позиции теперь уже и на Азовском море?
Пока и Москва, и Киев сошлись на том, что Азовское море является "внутренним водоемом, находящимся в пользовании двух стран". Но, во-первых, у Украины есть партнеры, которые могут высказать иные пожелания. А поскольку Киев требует разделить Азов на национальные секторы, то кто гарантирует, что в один прекрасный день он не решит проявить гостеприимство? Фактически это и будет означать обретение Азовским морем статуса внешнего водоема - с пограничниками и, помимо территориальных, нейтральными водами. Если они появятся здесь, то автоматически, согласно Конвенции ООН по морскому праву, которую РФ подписала наряду с рядом других государств, право захода в Азовское море получат корабли третьих стран, включая страны НАТО. И тогда перспектива увидеть военные суда Североатлантического альянса у Таганрога из фантастической станет вполне реальной.
Но уже сегодня паром Керчь - Азов перестал быть железнодорожным, а в руки Украины перешло управление Керчь-Еникальским каналом, инфраструктура которого находится в Керчи. Фарватер Керченского пролива также уступлен Украине. Таким образом, клубок истории сматывается по тем же линиям, по которым разматывался когда-то.
2000-й год, а стало быть, век и тысячелетие завершились, так и не принеся существенных перемен. Переговоры, продолженные в июне и августе, вновь зашли в тупик, что, однако, не помешало Украине предъявить притязания на базовый Матросский клуб, хотя по действующим соглашениям по Черноморскому флоту он отошел к России. Более того, оказалось невозможным выполнить решение главного командования ВМФ России о передислокации с Балтийского на Черноморский флот ракетного корабля на воздушной подушке "Самум". Украинская сторона условием такой передислокации поставила предварительное подписание соглашения о контроле над вооружениями Черноморского флота и передачу ей упомянутого Матросского клуба, имеющего для Севастополя исключительное символическое значение.