В результате усилий «Демократической России» демократы добились на выборах, состоявшихся в РСФСР в марте 1990 г., еще более крупного успеха, чем на всесоюзных выборах в предыдущем году. Они получили абсолютное большинство в Советах народных депутатов в Москве и Ленинграде, а также в ряде других промышленных городов. Воспользовавшись своей убедительной победой, демократические силы потребовали, чтобы вся полнота власти в Российской Федерации, включая армию и КГБ, была передана Съезду народных депутатов России{466}.
Эта платформа давала Ельцину прекрасные возможности обойти Горбачева с фланга и создавала плацдарм для его предвыборной кампании, в результате которой он в 1991 г. стал Президентом России. Формируя свою политическую позицию, Ельцин использовал самую серьезную и давнюю проблему России: ее аномальное положение внутри своей же империи. Этим он бросал вызов Советскому Союзу. Не ясно, видел ли он сам логику своей личной вендетты (направленной против Горбачева), которая толкала его вести очень опасную игру, поскольку своей политикой он вскрывал всю хрупкость и аморфность России как политического субъекта. Он дистанцировался от традиционных русских националистов, ратовавших за господство русских в Советском Союзе, и вместо этого выдвинул концепцию существования России в качестве демократического государства западного типа в составе конфедерации таких же суверенных государств. Поэтому он стал употреблять в обращении к народу слово «россияне», носившее гражданскую окраску, вместо слова «русские», имевшего явно выраженный этнический характер. Но у него не было готового решения проблемы русских, проживавших за пределами России и в автономных национальных областях РСФСР. Последним он предложил залог будущего процветания, пообещав разрешить им взять столько независимости, сколько смогут ОСИЛИТЬ{467}.
Внешняя политика Горбачева и деятельность Ельцина, направленная на суверенизацию России, подтолкнули вновь образовавшийся союз русских националистов и проимперски настроенных коммунистов к активному противодействию. Первый удар они нанесли в самой критической точке — Прибалтике. В январе 1991 г. анонимные комитеты национального спасения в Латвии и Литве выступили с заявлениями о готовности взять власть в свои руки, чтобы предотвратить дальнейший развал экономики и не допустить установления в республиках «буржуазной диктатуры». Телевизионные центры в Риге и Вильнюсе были захвачены десантниками и специальными подразделениями внутренних войск. Когда они двинулись к зданию Верховного Совета Литвы, огромные толпы людей вышли на улицы и, взявшись за руки, образовали живую цепь, чтобы не пропустить военных. В уличных столкновениях с войсками и ОМОНом в Вильнюсе погибли четырнадцать демонстрантов, в Риге — шесть. Ельцин осудил эти насильственные действия, и «силовики» остановились, не решившись подавить выступление до конца: Горбачев (хотя так и неизвестно, сам ли он санкционировал эти действия) приказал прекратить полицейскую акцию.
Будучи не в состоянии или просто не желая использовать силовые методы для поддержания Союза, Горбачев решил остановить процесс его дезинтеграции, обратившись к опыту 1922 г., когда был принят Договор о создании СССР. Предложенный им для обсуждения проект нового Союзного договора, предварительно согласованный с Ельциным, был призван прекратить «войну суверенитетов», делегируя большую часть властных полномочий союзным республикам и оставляя за союзными органами только вопросы обороны, внешней и финансовой политики. В марте 1991 г. проект Союзного договора был поддержан всенародным референдумом, проведенным на территории всех субъектов, входивших в состав СССР.