В ходе второй стадии приватизации в 1995—1996 гг. произошло слияние наиболее прибыльных предприятий в крупные объединения. Правительство шло на такие приватизационные соглашения, по которым частные фирмы для покрытия растущего дефицита государства предлагали займы в обмен на получение акций предприятий по крайне низким ценам. На этом этапе собственность новых капиталистов была существенно пополнена, и ее передел завершен. Например, Владимир Гусинский, начавший зарабатывать деньги во времена перестройки продажей компьютеров, возглавил финансовую группу «Мост», созданную на базе треста «Мосстрой-1», бывшего в советское время крупнейшей московской строительной организацией. К 1995 г. группа «Мост» при поддержке мэра Москвы Юрия Лужкова уже владела крупным банком, газетой «Сегодня» и телевизионным каналом НТВ. В ее распоряжении находилось более двух с половиной тысяч вооруженных охранников. Борис Березовский, возглавлявший компанию «Логоваз», которая была дистрибьютером по продаже автомобилей, приобрел «Независимую газету» и купил крупный пакет акций телеканала, известного сейчас как Первый канал, которые он использовал вместе с другими акционерами, в том числе банками «Национальный кредит» и «Столичный», Газпромом и информационным агентством ИТАР-ТАСС для поддержки президента и так называемой партии власти. Гусинский, Березовский и другие олигархи, объединив усилия, обеспечили победу Ельцина на выборах 1996 г. В знак благодарности Березовский был назначен на один из ключевых государственных постов{485}.
К 1996 г. возникла полномасштабная корпоративная экономика, когда несколько гигантских конгломератов, поддерживавших тесные контакты с правительственными чиновниками, контролировали большую часть рынка. По иронии судьбы международные финансовые организации способствовали укреплению кланового характера российской экономики, направляя свои займы через узкий круг предпринимателей и консультантов, группировавшихся вокруг «шефа приватизации» Анатолия Чубайса{486}. Для ведения конкурентной борьбы и для того, чтобы держать излишне любопытных подальше от своих секретов, эти конгломераты содержали целые армии вооруженных охранников. Средние и мелкие фирмы, не имеющие возможности позволить себе такую роскошь, часто были вынуждены платить мзду бандитам, которые предоставляли им «крышу», если фирмы им платили, либо громили их помещения и убивали руководителей, если те оказывались несговорчивыми. Это было время, когда подозрительные дельцы и подпольные предприниматели «черного рынка» советской эпохи чувствовали себя как рыба в воде. Газеты часто публиковали сообщения о заказных убийствах, совершенных мафией; страх оказаться жертвой преступников стал повседневной реальностью для жителей российских городов{487}.
Стремясь покрыть хронический бюджетный дефицит, Центробанк России выпустил на фондовый рынок под весьма высокий процент государственные краткосрочные облигации (ГКО), которые нашли спрос как в России, так и за ее пределами. Они позволили правительству удержаться на плаву, а кроме того, помогли убедить Международный валютный фонд в платежеспособности России, которая теперь-то уж заслуживала получение крупных займов на реализацию программы экономических реформ. Однако в августе 1998 г. тщательно разработанную и сбалансированную программу действий ожидал бесславный конец. Оказавшись не в состоянии финансировать выкуп ГКО у их владельцев, несмотря на крупный заем МВФ, правительство России заявило о своей неспособности платить по государственным долгам или, проще говоря, объявило дефолт. Буквально за один день крупные московские банки стали неплатежеспособными, а счета олигархов заметно «похудели». Народившийся в последние годы средний класс потерял большую часть своих накоплений. В последующие полгода реальные доходы населения уменьшились на 40 процентов, а курс рубля сократился втрое. Доля населения, живущего за чертой бедности, выросла за это время с 20 до 35 процентов{488}.
Девальвация рубля дала российским производителям шанс приступить к активным действиям по замещению импортного продовольствия и потребительских товаров, которые в предыдущие годы буквально наводнили страну и продавались по искусственно заниженным ценам. Через несколько месяцев на банках и пакетах, стоявших на полках магазинов, вместо иностранных марок стали появляться русские названия. Будущее может подтвердить, что существовавшая до августа 1998 г. экономика была всего-навсего «мыльным пузырем» и держалась исключительно за счет краткосрочных иностранных займов. Сможет ли занять ее место более здоровая экономика, остается пока серьезным вопросом. В стране продолжают существовать сотни заводов с насквозь проржавевшим оборудованием, которые вместо производства занимаются сдачей своих помещений в аренду, во многих регионах сложилась угрожающая экологическая обстановка, а у людей нет достаточной профессиональной подготовки. Все это не дает оснований для большого оптимизма.