Помимо влияния на литературу и искусство, русская интеллигенция также оказывала влияние на философию и на движение общественной мысли в Японии. Например, Ф.М. Достоевский оказывает огромное воздействие на японцев не только как писатель, но и как мыслитель. В 1930-е годы вокруг взглядов Л. Шестова была проведена философская полемика выдающимися японскими мыслителями того времени Киёси Мики, Хидэо Кобаяси, Тэцутаро Каваками и Дзюн Тосака. В Японии изданы полные и избранные сочинения П.А. Кропоткина (1842–1921), Н.А. Бердяева (1874–1942), М.А. Бакунина (1814–1876), Д.С. Мережковского (1866–1941) и др.
Работы по теории культуры М.М. Бахтина (1895–1975), Ю.М. Лотмана (1922–1998) и других переводятся на японский язык. В области политической идеологии на японскую интеллигенцию большое влияние с 1920-х по 1960-е годы оказали коммунистические взгляды В.И. Ленина, И.В. Сталина, Н.А. Бухарина и Л.Д. Троцкого. В XX веке коммунистические идеи и коммунистическое движение получили широкое распространение во всем мире, и Япония не была исключением. Однако и среди японской левой интеллигенции иллюзии социализма советского образца были серьезно поколеблены в 1956 году в результате критики И.В. Сталина и событий в Венгрии, а начиная с 1960-х годов социализм советского образца стал оцениваться негативно.
Японцы и русские очень близки в отношении к классической музыке и к музыкальному фольклору. В Японии пользуется популярностью великая русская классическая музыка таких композиторов, как П.И. Чайковский (1840–1893), Д.М. Шостакович (1906–1975), И.Ф. Стравинский (1882–1971), А.И. Хачатурян (1903–1978) и С.С. Прокофьев (1891–1953). Многие любители музыки в Японии восторгались басом Ф.И. Шаляпина (1873–1938), исполнительским мастерством пианиста С.Т. Рихтера (1915–1998), виолончелиста М.Л. Ростроповича (1927), дирижера Г. Рождественского, которые являются либо гражданами России, или выходцами из России. Когда в Японии гастролируют Большой театр или Театр оперы и балета им. С.М. Кирова, зрительные залы в театрах всегда переполнены. Представления “Большого цирка” с любовью посещают во всех уголках Японии целыми семьями. Любят в Японии кинофильмы Н.С. Михалкова, есть и большие любители кинофильмов А.А. Тарковского (1932–1986).
Кроме того, японцы хорошо знакомы с такими русскими народными песнями, как “Черные глаза”, “Дубинушка”, “Красный сарафан”, “Катюша”, “Тройка” и др. При встречах японцы и русские часто поют народные песни. Настрой русских песен, их мелодичность обладают необычайной привлекательностью для японцев.
История межнациональных культурных связей
Япония – маленькая островная страна, а Россия – великая континентальная держава. Обе эти страны отличаются по вероисповеданию, менталитету. Почему же, несмотря на это, они взаимно интересуются культурой, искусством друг друга? Почему в Японии известны русская литература и русская философская мысль?
Эту загадку можно объяснить многим. Вероятно, можно утверждать, что одна из причин заключается в том, что Япония и Россия вступили в новое время "на равных". Японская интеллигенция, соприкоснувшись в XIX веке с западноевропейским индивидуализмом и идеологией либерализма, быстро развила у себя сознание собственного “я” и чувство индивидуализма, но в то же время прочно сохранила традиционные феодальные элементы в общественной жизни. Следовательно, противоречия в Японии между личностью и обществом, столкновения между старым и новым поколениями оказались более глубокими, чем в Западной Европе и Америке.
Такая же и в России: люди, желавшие индивидуальной свободы, столкнулись со стеной абсолютизма и пережили тяжелые страдания. Отнюдь не случайно проблема личности и ее свободы, которая была поднята Ф.М. Достоевским в романе “Братья Карамазовы”, в романах “Преступление и наказание” и “Бесы”, отражает чрезвычайно жизненно важную для японцев экзистенциальную проблему, то есть проблему смысла жизни. Русская интеллигенция XIX века мучилась так называемыми проклятыми вопросами “смысла существования” и “цели жизни”, представляющими собой вечные вопросы, на которые нет ответа.
Американский прагматизм и идеалистический оптимизм не позволял американцам в течение долгого времени, вплоть до выхода на историческую сцену Генри Миллера, понять взглядов Ф.М. Достоевского. В Японии же, например, уже Сосэки Нацумэ центральной темой своих произведений выдвигал проблему “личного” и проблему “я” (эго). Симэй Футабатэй, первым открывший для японцев русскую литературу, высветил проблему нигилизма, поднятую в романе И.С. Тургенева “Отцы и дети”. Для японцев насущной оказалась проблема противоречий между старым и новым поколениями, проблема отрицания молодым поколением всего сделанного поколением предыдущим.