Чтобы как-то оправдать неудачу первой части операции, руководство НАТО заявило, что российские военные передают разведывательные данные Югославии. Наша помощь дала возможность избежать крупных жертв – особенно 40-тысячной сербской военной группировке в Косово. На основе наших данных сербская армия была рассредоточена по краю. Большую пользу Сербии принесли наши советы не вскрывать всю систему ПВО сразу.
Российские военные аналитики отметили широкомасштабное информационное прикрытие операции на Балканах. В нем были задействованы все крупнейшие информационные агентства стран НАТО и СМИ. О скоординированности их действий явно свидетельствовало то, что в комментариях, касающихся сбитых югославской стороной натовских самолетов, использовались одни и те же фразеологические обороты: прежде всего сообщается не о сбитых, а об «упавших» самолетах или «потерпевших катастрофу». Следовательно, становилось совершенно ясно, что западные СМИ черпали данные о количестве потерь ВВС блока НАТО из одного источника.
В развернувшемся кризисе позиция России полностью соответствовала международному праву. Для России существовала также и опасность стать большими сербами, чем сами сербы. Создавалось впечатление, что Россия хотела предотвратить удары по Сербии даже больше, чем сам С.Милошевич. Он же, со своей стороны, так и не предпринял никаких действий, чтобы помочь России. Он не отреагировал на призывы Москвы не наращивать военное присутствие сербской армии в Косово. В этой ситуации Россия спасала не самого С.Милошевича, а его народ. Да и обострение отношений с Западом было совершенно не в интересах России.
Для России необходимо было, с одной стороны, не вмешиваться и дать НАТО самой выбраться, а с другой ‑ перестать твердой поддержкой С.Милошевича постоянно провоцировать его на конфронтацию. Именно тогда, даже в случае нарастания и расширения конфликта, Россия оказалась бы единственным возможным посредником в мирных переговорах для всех сторон. Если Запад или обе конфликтующие стороны сами попросили бы Россию выступить посредником, Москва получила бы максимум дивидендов.
Геополитические разногласия между Россией и Западом отнюдь не уменьшались, а наоборот, стремительно возрастали. Четко видны более чем серьезные разногласия в представлениях о целях и средствах построения нового мира и регионального порядка. И здесь уже говорить, что с Россией просто не посоветовались в очередной раз, просто ошибочно.
Конечно, нельзя считать, что косовский конфликт очень сильно повредил отношениям между Россией и НАТО, Россией и Западом. Но, тем не менее, Российской Федерации пришлось существенно снизить темпы своей интеграции в мировое сообщество, а в ходе нынешних «реформ» пытаться проводить более автономную, закрытую, регулируемую внутри государства политику. Кроме того, Россия прежде всего должна была полагаться больше на свои силы для того, чтобы избежать военно-политического и особенно экономического шантажа со стороны Запада в настоящем и будущем.
В России в той ситуации наметилось нарастание антизападных настроений. Прогнозировалось их дальнейшее усиление, причем не только в политических кругах, но и среди населения, в широких общественных слоях, которые обладают самой различной социально-политической ориентацией.
Косовский кризис также поставил под вопрос сокращение Россией своих стратегических вооружений, и в частности ратификацию Договора СНВ-2. Ведь военное преимущество США – НАТО стало вполне очевидно. Договор устарел в связи с последними событиями. Достаточно принять во внимание хотя бы то, что в нем не учитываются силы Великобритании и Франции. Если бы войска США и НАТО оказались и закрепились в Косово, то дальнейшее сокращение российских стратегических вооружений дало бы США – НАТО качественный перевес и дестабилизировало стратегическое равновесие, не говоря уже о том, что сенат США уже дал «добро» на создание военно-промышленным комплексом США новой системы глобальной ПРО.
Кроме того, России просто необходимо стало искать в целях подстраховки новых партнеров и союзников. Даже за пределами очерченного Западом так называемого «круга приличия», в том числе и в сфере военно-технического сотрудничества.
Если же оценивать внешнюю политику, которую проводила Россия относительно косовского кризиса, то она должна быть прежде всего осторожной, без лишних эмоций. Возможные достижения в ней вполне могут сопровождаться определенными потерями в отношениях России с западными партнерами.