Если же опираться не на физиолого-климатические критерии, а на картину реального расселения людей по стране, то выясняется, что 93 % обитателей России живут на еще меньшем пространстве (назовем его «удобным пространством»), которое занимает только 29 % территории России[38], или 4 млн 952 тыс. км2. Всего-то. Столько вместе занимают, по алфавиту, Австрия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Норвегия, Польша, Португалия, Румыния, Украина, Финляндия, Франция, Швейцария, Швеция. Плотность населения на этом «удобном пространстве» равна у нас 27 чел./км2. Очень хорошая цифра – хотя и несколько выше, чем в Швеции (там 22 чел./км2), сравнения с которой для нас по многим причинам вполне уместны.
10 млн человек, которые не вошли в число жителей «удобного пространства», – обитатели так называемых северных и приравненных к ним местностей. Как ни малолюден этот наш Север (0,9 чел. /км2), северные территории Канады несоизмеримо малолюднее и заселены почти исключительно индейцами и эскимосами. А вот американский штат Аляска как по плотности населения (0,42 чел./км2; чуть выше, чем в Магаданской области), так и по скромной доле коренных жителей гораздо ближе к большинству российских «северов».
Обитатели наших суровых местностей – это 7 % населения страны. Отчасти это коренные жители (например, Якутии); отчасти – люди, связанные с добычей ресурсов, поскольку наиболее ценные природные богатства у нас приурочены преимущественно к наименее гостеприимным частям страны. То, что ныне подобные места небезлюдны, – в большой мере наследие ГУЛАГа, «заселившего» долину Колымы и Магадан, Охотск и Северный Сахалин, Комсомольск-на-Амуре и Советскую Гавань, Братск и Тайшет, Усть-Кут и Тынду, Норильск и Талнах, Игарку и Дудинку, Ивдель и Красновишерск, Салехард и Воркуту, Котлас и Ухту, Инту и Печору, Краснотурьинск и Северодвинск. И почти весь Кольский полуостров. Но надо ясно понимать, что почти во всех перечисленных местах население, пусть менее многочисленное, появилось бы в любом случае, как появился на северном берегу канадского озера Атабаска город Ураниум-Сити. Природные кладовые не остались бы без внимания при любом строе.
Один самобытный мыслитель уверяет, что величайшие в мире богатства достались нам не случайно, что они – Божье воздаяние за величайшие муки, перенесенные Россией, а далеко упрятаны они затем, чтобы такое благоволение к нашей стране не слишком бросалось в глаза завистливым соседям по планете. На мой взгляд, считать себя величайшими страдальцами в истории – разновидность мании величия. Но и опровергнуть идею о воздаянии невозможно, как всякий вопрос веры, а не резона и логики.
Как бы то ни было, причитания по поводу слишком большой страны напоминают жалобы на слишком большой дом, полный всякого добра. Дескать, убирать его сложно, да по лестницам за день набегаешься – поясница заболит. А добра хоть и много, но все в дальних чуланах, на чердаке и в погребе – ужас, как неудобно.
9. Цена не была чрезмерной
Почему в Европе – да и повсюду, где население достигало достаточной плотности, – и в древности, и в Средние века, и в Новое время не стихали войны? Изучив сотни войн, знаменитый русско-американский социолог Питирим Сорокин в своей книге «Голод как фактор» еще в 1922 г. показал, что, «какие бы ярлыки ни наклеивались на мотивы войны», в конечном счете они ведутся за выживание, за пищевые ресурсы. Исключения, вроде сугубо династических войн, на этом фоне редки.
Очень часто путь к выживанию – простое сокращение числа едоков. Вершина Возрождения – это войны Чезаре Борджиа. Всего один эпизод: по его приказу 7 тыс. жителей города Капуи было перебито прямо на улицах. Английская «королева-девственница» Елизавета I казнила 89 тыс. своих подданных – и это тоже был способ борьбы с перенаселением. За время Тридцатилетней войны Германия практически обезлюдела, кромвелевская расправа над Ирландией стоила жизни большинству ирландцев. Не менее ужасными были зверства испанцев в Нидерландах, шведов в Польше. В Вандее храбрые революционеры уничтожили от 400 тыс. до 1 млн человек. И так далее. (Правда, в кино все эти события выглядят очень романтично.)
Едва достигалась предельная (для местного уровня развития и использования природных ресурсов) плотность населения, какой-то регулятор снижал ее. Как ни кощунственно это звучит, но в очередной раз, избавившись – благодаря войне, гражданской смуте или эпидемии – от части своего населения, Европа совершала хозяйственный, технологический и культурный рывок. Возникал рынок рабочей силы, она дорожала, а это поощряло новшества и изобретения, потребление на душу населения росло. Лишь у ростовщиков и арендодателей благосостояние временно снижалось.
38