Интересно, есть какая-то связь между насильственной смертью христианина Святослава и языческим святилищем, расположенным поблизости от места убийства князя? Быть может, не случайно его кровь пролилась именно на Хортице? Жертвоприношение?
И, наконец, есть летопись, где прямо сказано, что Святослав не запрещал своим людям креститься - "не бороняше"...
Все последующие события без малейшей натяжки укладываются в гипотезу о христианине Святославе.
Владимир убивает брата, христианина Ярополка. И устраивает в Киеве знаменитое языческое святилище, о котором написано слишком много (а посему не стоит цитировать здесь бесспорные источники). Возможно, именно по приказу Владимира (даже наверняка - в рамках нашей версии) была разрушена та христианская церковь, чьи камни и фрески легли в постамент грандиозного языческого капища.
Кому понадобилось превращать Святослава в закоренелого язычника, догадаться легко. Впоследствии, когда во множестве стали сочиняться апологетические описания "жития святого Владимира" христианин Святослав стал словно бы и неудобен. Главная заслуга в крещении Руси должна была достаться именно Владимиру. Тогда-то, надо полагать, цензорские ножницы и прошлись по летописям, не укладывавшимся в официальный канон. Всякие упоминания о первоначальном принятии Русью крещения от посланцев Рима были изничтожены (правда, руки коротки оказались, чтобы дотянуться до западноевропейских документов вроде хроники Адемара). Фигура упорствующего в своих языческих заблуждениях Святослава как нельзя лучше оттеняла светлый образ Владимира Крестителя. Подозреваю, правщики истории с величайшей охотой проделали бы ту же метаморфозу с княгиней Ольгой. Однако тут уж приходилось соблюдать минимум приличий - слишком много было свидетельств о ее принадлежности к христианству, а прах княгини покоился в Десятинной церкви, откуда удалить его было бы трудновато. Зато Святослав, погибший где-то далеко, как нельзя лучше подходил на роль "защитника язычества", благо протестовать было некому. А вероломное убийство Ярополка... Некий историк объявил князя "злопамятным и завистливым". Не объясняя, понятно, на основании чего пришел к такому выводу. Главное, злопамятного и завистливого словно бы и не жалко.
Интересно, настанет когда-нибудь момент, когда не келейно, а с широким оглашением воздадут должное памяти христианского мученика Святослава, павшего от руки язычников за веру? Или по-прежнему будет торжествовать "несторовщина"?
И ПРИШЛИ МИССИОНЕРЫ...
Чтобы должным образом оценить "правдивость" летописи Нестора, "Повести временных лет", а также доказать, что она никоим образом не могла быть составлена в 1106 г. (году в 1606, а то и позже - так будет гораздо вернее), подробно рассмотрим один из ключевых эпизодов сего творения: рассказ о событиях, якобы происшедших перед принятием Владимиром христианства.
По Нестору, сначала к Владимиру один за другим, словно по некоему предварительному сговору (совершенно невозможная вещь!), являются некие посланцы, исповедующие ту или иную веру: мусульмане, "немцы из Рима", еврей и греки. Начинает мусульманин:
"И спросил Владимир: "Какова же вера ваша?" Они же ответили: "Веруем богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами". И далее сообщают князю: оказывается, и в этой, земной жизни, можно "невозбранно предаваться всякому блуду" [173].
Каково? Вы можете себе представить ревностного миссионера, который в проповеди перед язычниками упирает главным образом на то, что его вера позволяет "невозбранно предаваться всякому блуду"? Лично я как-то не в состоянии. Либо миссионер этот - законченный дурак и развратник (а отправят ли такого в столь ответственную миссию?), либо вся эта история выдумана от начала и до конца гораздо позже описываемых событий, когда неприязнь меж православием и мусульманством достигла высокого накала (чего просто не могло быть в Х веке нашей эры).
С "немцами из Рима" дело обстоит еще анекдотичнее. В защиту своей веры они, согласно Нестору, оказались способны промямлить одну-единственную косноязычную фразу: "Пост по силе; если кто пьет или ест, то все это во славу божию, как сказал учитель наш Павел".
Брешет, конечно, наш "очевидец" - как сивый Нестор... Но интерес для нас должны представлять не те глупости, что Нестор вложил в уста "немцам", а само употребление этого слова - "немцы", неопровержимо доказывающего, что "Повесть" сочинена не ранее шестнадцатого столетия. Именно в то время вошло в употребление в России слово "немец", служившее для обозначения любого западноевропейца. В средневековье на Руси западноевропейцев называли совершенно иначе: "фрязы" либо "латины". Для примера: в 1206 году, узнав о взятии крестоносцами Константинополя, русский летописец заносит эту новость на скрижали в следующем виде: "...Царьград завоеван и частию сожжен Фрягам и, или Латинами". И подобных примеров множество...
Вслед за магометанами и "немцами" испытать на себе убийственное остроумие князя Владимира настал черед иудеев. "Владимир спросил их: "А где земля ваша?" Они же сказали: "В Иерусалиме". Снова спросил он: "Точно ли она там?" И ответили: "Разгневался бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам, А ЗЕМЛЮ НАШУ ОТДАЛ ХРИСТИАНАМ"".
Я не зря выделил последние слова. Именно в них и кроется ахиллесова пята "Повести". Согласно датировке, которая, в общем, сомнению не подвергается, этот интересный разговор происходил в 986 году от рождества Христова.
То есть в те времена, когда в Иерусалиме, на землях бывшего еврейского государства, не было никаких христиан! Первые крестоносцы появились в Палестине лишь сто с лишним лет спустя после описываемых событий - в 1096! Вывод: "Повесть" написана не ранее конца одиннадцатого - начала двенадцатого столетия (а согласно тому, что выше говорилось о слове "немцы", - и того позже).
Потом, разумеется, приходят греки и закатывают речь на дюжину страниц, после которой Владимир, естественно, именно им и отдает предпочтение. Но приключения на этом не кончаются: Владимир отправляет "мужей славных и умных, числом десять" - чтобы побывали в мусульманских землях, у "немцев" (!), а также посмотрели, как молятся богу греки в Царьграде. Славные и умные мужи добросовестно съездили к болгарам-мусульманам (не понравилось, понятно), потом побывали "у немцев" (с тем же результатом), и, наконец, оказались в "Греческой земле". Откуда вернулись очарованными, о чем и доложили князю в крайней степени восхищения: "И ввели нас туда, где служат они богу своему, и не знали - на небе или на земле мы, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как рассказать об этом".
Делайте со мной что хотите, но я твердо уверен, что Нестор - поганый русофоб. Иного определения для него и не подберешь. Надо очень не любить своих земляков, чтобы представить их полными и законченными дикарями, только вчера слезшими с деревьев и не без труда оторвавшими у себя хвосты... По Нестору, киевляне в 986 году от Рождества Христова были некими тупыми существами с девственно чистыми мозгами. Они впервые услышали о существовании мусульманства, иудаизма, "немецкой веры", они понятия не имели о церковных службах по православному канону - и, угодив в совершенно незнакомую им "землю Греческую", предстали папуасами, разинувшими рты перед сверкающими бусами...
К счастью, реальная история выглядела совершенно иначе. К концу Х века русские уже достаточно долго общались с волжскими мусульманами-болгарами, а следовательно, должны были составить некоторое представление об исламе. А христианство, как мы помним, давно пустило в Киеве глубокие корни, и церкви там существовали еще до Владимира, так что для ознакомления с "греческой верой" не было нужды отправлять "славных мужей" в далекий Царьград, расходуя казенные денежки...
Один мой знакомый, ознакомившись с этой историей, высказал циничное предположение: по его мнению, "девятеро славных мужей" преспокойно промотали командировочные денежки, отсиживаясь где-то в Киеве, а нужные сведения почерпнули, вовсе не выезжая из стольного града. Как же иначе, если церковь византийского обряда в те времена преспокойно существовала в Киеве?