ДВОЕВЛАСТИЕ — одно из важнейших проявлений раскола общества, народа и власти, правящей элиты и локальных сообществ, выражающееся в стремлении расколотых частей сформировать свои центры власти в той или иной форме и степени, противостоящие центрам власти противоположной стороны. Эта тенденция развивается на основе возникновения заколдованного круга, т. е. оценки значимых действий каждой из сторон как дискомфортных противоположным полюсом расколотого общества. В условиях раскола, где в принципе невозможна любая значимая последовательность, оказалось невозможным построить устойчивое, внутренне последовательное государство как на основе тех или иных вариантов синкретизма, так и права. Только большевизм, не связанный внутренне последовательной идеей, кроме утилитарного стремления захвата и удержания власти для борьбы с мировым злом, смог решить задачу построения новой государственности на дуалистической основе, сочетания партии нового типа и государственного аппарата, руководящей роли партии и народовластия, т. е. создания идеологии и организационных форм для хромающих решений. Это не было предусмотрено теоретически, но было находкой утилитарного сознания. Д. в скрытом виде оказалась включенной в механизм принятия решений. Опасность развала страховалась стихийно выдвинутым принципом шаха, перерастающего в мат, который всегда оставлял последнее слово за партией на всех уровнях. Тем не менее Д. стало реальным кошмаром нового общества. Оно проявлялось в разных формах, например, в форме параллельного существования государственной власти и власти советов, воплощающих локальные ценности; власти чиновников и сельского мира; псевдоэкономической власти ведомств и растущих снизу кооперативов, неформалов, инициативных групп самого разного характера. Д. может выступать. как власть бастующих рабочих, местных сил, воодушевленных ростом национального самосознания и т. д., как власть, связанная с монополией на дефицит, и одновременно власть экономического рынка там, где он легально или нелегально существует. Налицо Д. сил, тянущихся к прогрессу и развитию, и сил, нацеленных на обеспечение некоторого статичного состояния. Развитие кооперативной и индивидуальной трудовой деятельности лишь раскрывает существование в обществе скрытых центров власти, в частности, бесхозных функций, которые общество на этапе перестройки пытается легализировать, т. е. включить, интегрировать в систему, управляемую медиатором. Переход общества от одного этапа к другому связан с попыткой преодоления Д., однако каждый раз с противоположных позиций. Авторитарный идеал пытается ликвидировать Д. посредством подавления локальных миров, атомизации общества, замораживания его, тогда как вечевой идеал пытается в своих крайних формах уничтожить центральные очаги власти. И то и другое утопия. Реальное решение проблемы Д. возможно лишь на основе ликвидации раскола, оттеснения инверсии, неуклонного развития медиации. В условиях перестройки проблема Д. резко обострилась. Общее падение престижа реальной власти партии привело к перемещению центра власти к собственно государству, которое, однако, лишившись организационных форм принятия хромающих решений, оказалось в условиях расколотого синкретического общества, осложненного модернизацией, не способным к управлению. Кроме того, возникли мощные, хотя и неустойчивые попытки восстановить соборные институты, противостоящие сложившейся власти.
ДВОЙСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ НАРОДА К ВЛАСТИ — возникает в результате существования социокультурного противоречия, раскола внутрикультурного образа власти, сформировавшегося в формах древних догосударственных представлений, которые, с одной стороны, рассматривали первое лицо, т. е. главу патриархальной семьи, вождя и по аналогии с ними — князя, царя и т. д. как высшую ценность, воплощение Правды. Но, с другой стороны, его слуги, чиновники, государственный аппарат и т. д. оцениваются негативно, как воплощение зла, так как они не вписывались в двухэлементную модель, отсутствовали в древних представлениях. Власть в массовом сознании, следовательно, выступала как амбивалентная, одновременно как позитивное начало, если она истолковывалась как продолжение функций первого лица, и негативное, если рассматривалась как нечто ему противоположное. Бояре, дворяне, чиновники и т. д. считались в народе и слугами и врагами царя. Из этого следовало, что воспроизводство государственного порядка несло в себе неразрешимое, угрожающее существованию государства противоречие, так как народ постоянно отказывал аппарату в праве на существование, подрывал его бесконечным количеством способов. Начальство в соответствии с массовыми представлениями несет на себе все общественные пороки: насилие, корыстолюбие, продажность и т. д. Отношение народа к власти движется между полюсами, постоянно опровергая самое себя. В спокойное время усиливается значимость точки зрения, что первое лицо неповинно и ничего не знает о бесчинствах власти, а власть, хотя и порочна, но тем не менее необходима, так как охраняет людей от еще более худшего, от абсолютного внешнего зла империализма, сионизма, от господства бесчеловечных торгашеских отношений и т. д. Представители власти при этом расцениваются как поддавшиеся на соблазны враждебного мира, но еще полностью не отпавшие от Правды, хотя могут в любой момент отпасть. В период острых кризисов это отношение может нарушаться в ту или другую сторону, например, в сторону погрома бюрократии, истребления всех «начальных людей», когда они полностью отождествляются со злом, либо в сторону авторитаризма, когда народ дает свое согласий на насилие со стороны бюрократии, так как она проводит в жизнь идеалы Правды. Постепенно, однако, вырастает иной тип Д.о.н. к в., соответствующий развитию утилитарного к ней отношения. Оценка власти в этом случав может колебаться между ее рассмотрением как воплощения Правды и ее утилитарной полезностью. Развитие последней оценки представляет собой все более важную нравственную основу власти. На основе медиации возрастают либеральные представления о власти, снимающие двойственное представление о ней на основе принципа народовластия, гражданского общества, правового государства. Однако влияние этих идей недостаточно для их утверждения (см.: Соборно-либеральный идеал).