Обычно эта проблема рассматривается в масштабе общества в целом, раньше — в масштабе СССР, теперь — России. Однако авторитаризм может устанавливаться и в регионах. Более того, каждое локальное образование, получившее определенную самостоятельность, в процессе нарастания соборного локализма может строить свою жизнь в своих собственных рамках на основе авторитаризма. Одна из черт локализма как раз и заключается в том, что он под лозунгом демократии тяготеет к независимости от центра на основе тенденции к авторитаризму. Причем в локальном мире авторитаризм может носить значительно более жесткий догуманистический характер. По–этому торжество локализма может оказаться предпосылкой для торжества системы авторитарных сообществ. При этом может остаться открытым вопрос о характере обратной авторитарной волны, т. е. не приведет ли она к укреплению авторитаризма в локальных мирах, не захлестнет ли общество в целом, т. е. не произойдет ли установление авторитарной власти центра над всеми локальными мирами или над частью из них.
Проблема возможного авторитаризма исключительно важна. Россия после каждой катастрофы стояла перед перспективой распада. Однако каждый раз ее объединяла внешняя опасность, активизировавшая элементы государственности. Большевизму удалось предотвратить распад на основе соединения идеи государственности с массовыми утилитарными стремлениями к идее Правды, носящей мессианский характер. Теперь, однако, положение принципиально иное. Внешней опасности нет. Идеология большевизма не только обанкротилась, но и породила обратную инверсию, либеральную волну, которая крайне плохо даже в модифицированном виде сочетается с авторитаризмом. Это может стимулировать вялый характер инверсионной волны. Более того, не исключено, что инверсионная волна может сама распасться на регионы, а авторитаризм в специфических условиях регионов способен, опираясь на местные традиции, приобрести крайние формы или, наоборот, стать слабым, бессильным. Без сомнения, авторитарная волна имеет тем больше шансов выйти за рамки отдельных регионов и охватить все общество, чем сильнее будет разруха в результате распада и возможного ожесточения, чем непримиримее окажутся прямые столкновения между распавшимися частями, выше уровень всеобщей дезорганизации. Следовательно, важнейшая проблема прогноза заключается в прогнозировании не только возможности и характера авторитаризма как основы интеграции в результате выявления нефункциональности соборного локализма, но и способности авторитаризма выйти за рамки локальных миров, распавшихся частей, охватить все общество. Сегодня на пути авторитаризма стоит высокий уровень дезорганизации общества и государства, но и мощь локализма, пока не склонного сгибать шею перед центральной властью.
Реформа и прогноз
Очевидно, идеалом должна быть такая реформа, которая, с одной стороны, обеспечивала бы реализацию назревших в обществе целей, сложившихся потребностей, а с другой стороны, могла бы в силу своей обоснованности быть положена в основу прогноза. Промежуточный характер ситуации, в которую попала страна, означает, что в основе реформы не может и не должна лежать альтернатива инверсионного типа, исключающая всякие полутени: либо рынок, либо административная система. Инверсионный подход хорош в логике, где он дает общеметодологическую основу для последующего конкретного анализа социокультурных процессов, но не как непосредственная модель решения реальных сложных проблем. Каждое общество имеет свой рынок, отличный от всех других. Более того, динамика любого общества включает и изменение места и значимости рынка в обществе. Реальная экономическая реформа может иметь шансы на успех, если пойдет по пути поиска меры между логическими крайностями. Господство в обществе дорыночных, натуральных отношений не исключает возможности ограниченной сферы рыночных отношений. Они могут быть ограничены запретом на изменения исторически сложившихся отношений (например, патриархальных, дружеских, трудовых), которые могут быть вызваны ростом торговли, потребностями в новых видах производства и т. д. [28]