Российская сторона придала переговорам с прибывшей в средине января 1919 г. в Москву небольшой делегацией (кроме С.П. Мазуренко, М.Н. Полоз, Ю.Ю. Ярослав) большое значение.
Со стороны РСФСР в переговорах участвовали представители ЦК РКП(б) Д.З. Мануильский и В.Р. Менжинский, представитель Совнаркома Л.Б. Красин, нарком иностранных дел Г.В. Чичерин, его заместитель Л.М. Карахан, другие высокопоставленные официальные лица. Объяснялось это не в последнюю очередь весьма критическом положением Советской России, попадавшей в кольцо фронтов и стремившейся хотя бы частично облегчить положение с помощью дипломатических рычагов. То есть позитивное решение вопросов в интересах Украины, по крайней мере, с их учетом, имело перспективу и в общем плане, и в конкретных аспектах.
Естественно, в условиях интервенции войск Антанты в Крыму и на Юге Украины очень быстро участники переговоров должны были коснуться этих проблем. Оригинал сохранившегося протокола дает представление, как это происходило. Уже на втором заседании конференции 19 января 1919 г. С.П. Мазуренко, в частности, отметил, что «он уполномочен Директорией заявить решение Украинского правительства не допустить дальнейшего продвижения союзнических войск по территории Украины.»[279]. Далее на вопрос Мануильского, «намерено ли Украинское правительство бороться с контрреволюцией в Крыму, а равно оказать сопротивление высадке Антанты в Крыму», С.П. Мазуренко ответил, что «не считает необходимой активную борьбу Украинского правительства в Крыму, так как последний не входит в состав УНР, тем не менее, если правительство Советской России не имеет ничего против присоединения Крыма к территории Украины», то он «немедленно доведет об этом до сведения своего правительства. Во всяком случае, если Украинское правительство выяснит, что Антанта имеет намерение высадить свои силы в Крыму с целью двинуть их к пределам Украины, то оно в этом случае окажет Антанте самое упорное сопротивление»[280].
Не углубляясь в то, насколько утверждения Мазуренко соответствовали реальной ситуации, не обсуждая уровень его информированности о нахождении войск Антанты на полуострове, лучше обратить внимание на продолжение протокола: «Тов. Мануильский спешит предупредить, что разговоры о границах Украины вообще и о Крыме в частности несвоевременны»[281].
Оценивая целесообразность заключения союза УНР с Российской Федерацией для совместной борьбы с контрреволюцией и соответствующих незамедлительных военных действиях, в том числе против сил Антанты и крымской реакции, к чему подталкивали украинскую сторону, Мазуренко уклонился от варианта форсирования событий[282].
Создается впечатление, что, кроме всего прочего, украинская сторона занимала весьма сдержанную позицию относительно Антанты, доверчиво апеллируя к ее заверениям о том, что интервенты не будут вмешиваться во внутренние дела Украины и потому нет оснований для объявления войны иностранным силам[283].
Впрочем, это могло быть и своеобразной игрой, рассчитанной на то, что логично будет выговорить определенные уступки у российской стороны, в частности, побудить использовать определенное влияние на советские силы в Украине, развернувшие достаточно мощное наступление против Директории.
Как бы там ни было, обе стороны были заинтересованы в быстрейшем достижении договоренности, и уже 1 февраля она была достигнута на основании того, что правительство РСФСР соглашалось выступить в роли посредника между правительством Директории и СНК Украины на следующих условиях:
– признания Директорией власти Советов в Украине;
– признания нейтралитета Украины с активной его защитой против любого иностранного вмешательства, нарушающего этот нейтралитет;
– совместной борьбы с контрреволюцией;
– перемирия на время мирных переговоров[284].
Казалось бы, открывалась перспектива мирного улаживания конфликта в Украине и нормализации взаимоотношений с РСФСР. Однако этому не суждено было случиться, и не только из-за катастрофических поражений Директории, спешно эвакуировавшейся в Винницу.
Главный атаман войск УНР С.В. Петлюра сделал все, чтобы разрушить налаживание связей с Москвой, не допустить подписания выработанного соглашения[285].
Параллельно Петлюра и его ближайшее генеральское окружение еще с декабря 1918 г. упрямо пытались добиться признания и поддержки со стороны военного руководства интервенционистского корпуса Антанты, высадившегося в Крыму и городах Северного Причерноморья – Одессе, Николаеве, Херсоне. Переговоры в Одессе и Бирзуле, которые вели генералы А.П. Греков, А.В. Осецкий, эсер С.С. Остапенко, шли чрезвычайно трудно. Антанте нужна была не Украина с ее проблемами, а вся Россия в прежних масштабах и с очень близкими к старым (дофевральским) порядками. Французы то предлагали подчинение армии С.В. Петлюры Добровольческой армии А.И. Деникина (который ни при каких обстоятельствах не хотел садиться за стол переговоров с «выскочкой», «бандитом»), то выдвигали такие требования к Украине (по существу, протекторат над ней), на которые, казалось бы, ни за что не может пойти ни один патриот. И хотя эмиссары Киева принимали любые, самые унизительные условия, интервенты под разными предлогами оттягивали финальный разговор, не давали окончательного согласия[286].
279
285
См.:
286
См.: