Отмеченное в полной мере следует отнести к любым политическим манипуляциям, преследовавшим цель не решить сложные проблемы на надлежащем уровне, а лишь спекулировать на них, ввести в заблуждение общественное мнение для удовлетворения корыстных интересов. И относиться это должно ко всем участникам процессов, сходивших с принципиальной платформы, тем более что сами они нередко квалифицировали те или иные действия оппонентов как «хитрую игру». Термины подобного рода не раз употребляли, а главное – и соответствующим образом действовали и П.Н. Врангель, и С.В. Петлюра, и Н.И. Махно, и Д. Сейдамет, и Ю.К. Пилсудский, и многие другие, часто на первый план выдвигая личные амбиции, узкогрупповые расчеты. Таких настроений не удавалось преодолеть даже в крайне неблагоприятных, практически катастрофических обстоятельствах, когда власть, что называется «уходила из рук», а партнеры упорствовали в отстаивании своих требований, не соглашались на компромиссы или же вели себя крайне эгоистично.
Когда же наконец были выработаны соответствующие инструкции, 20 октября в Бухаресте были начаты официальные переговоры между главой Чрезвычайной дипломатической миссии в Румынии К. Мациевичем и представителем П.Н. Врангеля в румынской столице С. Поклевским-Козеллом. Однако последний в ответ на предложения украинского дипломата заключить военную конвенцию и политическое соглашение сообщил о том, что вести переговоры на подобные сюжеты его не уполномочили. Время стремительно уходило, а стороны продолжали настаивать на своих позициях, неотвратимо заходя в тупик[382]. Такая же участь ждала и инициаторов перенесения переговоров между представителями УНР и П.Н. Врангеля в Париж и Варшаву, когда белогвардейцы оставляли Крым, а петлюровские части – Украину[383].
Единственное предположение, которое напрашивается в данном случае, состоит в том, что и при другом течении событий кардинально изменить ситуацию было вряд ли возможно.
Осенью 1920 г. командование Красной армии смогло сконцентрировать в северном Причерноморье мощный ударный кулак. Опираясь на крепнущий тыл в лице и Российской Федерации, и Советской Украины можно было обоснованно рассчитывать на нанесение сокрушительного удара по остаткам Белого движения, окопавшегося в Крыму[384]. Да и на полуострове активизировалась партизанская борьба в тылу врангелевцев[385].
Созданный отдельный Южный фронт, командующим которого был назначен М.В. Фрунзе, получил значительные подкрепления, насчитывал в средине сентября более 45 тыс. бойцов; шло пополнение техническими средствами: артиллерией, бронепоездами, авиацией.
В процессе ожесточенных боев в октябре 1920 г. красные войска сорвали так называемую заднепровскую операцию белых, отбили врага на Каховском плацдарме и существенно потеснили его к Черному морю. Численность военных формирований Красной армии в этом районе к концу октября возросла более чем втрое, они получили достаточное количество вооружений[386].
28 октября начался решающий штурм в Северной Таврии против группировки белых, возглавляемой П.Н. Врангелем. Неприятельские войска с боями отступали за перекопские укрепления, считавшиеся неприступными. Уже 8 ноября начался их штурм, принесший победу красноармейцам, в составе которых положительно проявил себя и отряд махновцев. В ходе кровопролитных упорных боев, с большими потерями в личном составе, наступавшим удалось овладеть Литовским полуостровом, преодолеть Турецкий вал, покорить Чонгарские и Ишуньские укрепления. Начался массовый отход врангелевцев вглубь полуострова.
Преследуя неприятеля, советские войска 13 ноября вошли в Симферополь, 15 – в Севастополь и Феодосию, 16 – в Керчь, Алушту и Ялту. Значительную помощь регулярным войскам оказали местные партизаны.
Часть белогвардейцев (более 80 тыс. человек) покинула Крым на судах Черноморского флота, многие попали в плен[387].
Крым вновь стал советским.
2. Революционный финал и историческое бремя обретенных статусов
Четыре года революции и гражданской войны Россия, Украина и Крым, несмотря на свою территориальную близость, сопряженность, оставались регионами, в которых происходили во многом одинаковые события, подвижки в вопросах национального развития, государственного строительства, частично они различались, иногда весьма разительно. Временами векторы стремлений в чем-то совпадали, но вместо сближения, объединения в определенных формах наступало состояние раздоров и противостояний. Далеко не все и не всегда при этом зависело от населения субъектов, возродившихся после свержения царского самодержавия, краха империи к самостоятельной деятельности и творчеству. Казалось бы, вполне перспективный путь добрососедских отношений должен был обязательно доминировать и закономерно восторжествовать. Но влияли внешние факторы, и маршруты истории оказывались иными, отличными от тех, что планировались первоначально, а благие намерения оканчивались ничем, не приводили к ожидаемым результатам. Противоречивые хитросплетения взаимоотношений наблюдались нередко даже тогда, когда и часть России (Юг), и Украина, и Крым оказывались (правда, во всех случаях временно) под влиянием одних и тех же политических силовых полей.
382
См.: