... Самая большая загадка связана с отрядом Баркашова. Все они носили значок в виде полукреста-полусвастики, их было очень много. По разговорам, тех, кто сдался, отвезли на один из окраинных стадионов и там расстреляли. Кто откроет обстоятельства этой новой Хатыни? Кто давал приказ на полное уничтожение политических противников?
... Ищите правду, без правды как жить будет наш народ?
... Вспомнилась трагическая гибель президента Кеннеди и-в демократичнейшей Америке - целая вереница катафалков, везущих тела свидетелей и тех, кто слишком близко подходил к истине. Храни вас Бог!
Эти "подвиги", засвидетельствованные очевидцами, весьма напоминают деяния чекистов во времена Гражданской войны. Разве что никто никого не перепиливал пилами, не отрубал саблями конечности, не заталкивал живым в яму. Впрочем, многое, конечно, скрыто от наших глаз, о многом мы узнаем, может быть, лишь на Страшном суде...
В детстве казалось, что любому человеку, как разумному существу, все можно объяснить - и он поймет. Ну, может быть, преступнику надо объяснять дольше, чем законопослушному гражданину. Однако вскоре после выхода из детского возраста я обнаружил, что ничего никому объяснить нельзя. В людях действуют косные законы инерционного свойства. Возмущенная толпа мгновенно охватывается психозом насилия, словно легион бесов. И тем более в психопатическом состоянии находятся, скажем, омоновцы, получившие индульгенцию на расправу в виде приказа от "больших командиров". Ярость, с которой камуфляжные атлеты разгоняют и пионеров, и пенсионеров, может удивить лишь эскимоса. Еще в 60-х, при министре МВД Тикунове, дубинки были разрешены - и так же быстро запрещены: чересчур рьяно взялась милиция за их применение, кого-то искалечили, а кого-то лишили жизни.
ОМОН - сила, но куда она, эта сила, будет завтра направлена? В ситуации, когда на территории страны запросто расстреливаются "неизвестными" зам, начальника штаба ракетных войск и руководитель оперативного отдела Генштаба, остановить общее падение возможно лишь введением чрезвычайного положения и разумной самоизоляции от остального, честно скажем, совсем не дружественного мира Беда в том, что сильные мира сего согласятся лишь на первый пункт, чтобы обезопасить себя от народных волнений, а вот на второй они согласиться не смогут, ибо вся деятельность "денежных мешков" и рантье России так или иначе связана с Западом - тут и вывоз денег, металлов, камешков, тут и ввоз бодрящих душу препаратов, спиртов и таблеток. На благо страны работают единицы, да и их польза весьма относительна. За элемент патриотизма выдается, например, создание супервертолетов типа "Черной акулы", но почему же эта "акула" не заменила в Чечне тех малолетних солдат и омоновцев, что гибли под пулями? Видимо, несопоставимы цены на товар, ведь тысяча омоновцев намного дешевле одного вертолета. Это всего лишь мужики... "а мужиков на Руси много", как сказал бандит из фильма "Калина красная".
УБИЙСТВО КОМИТЕТЧИКА
27 декабря 1980 года недалеко от Пехорки, вблизи доруи Москва-Быково, обнаружили изувеченного, окровавленного, полураздетого и замерзшего человека. В одежде, валявшейся рядом, была найдена записная книжка с номерами телефонов, ни один из которых ничего не сказал работникам милиции. Поэтому решено было позвонить по одному из них.
Вместе с оборотами телефонного диска раскрутилась мощная машина Комитета государственной безопасности СССР, ибо потерпевший оказался заместителем начальника секретариата этого всесильного и устрашающего ведомства. В сознание он так и не пришел и через несколько дней скончался.
На оперативном совещании председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов заслушал мнения сотрудников. Были выдвинуты различные версии: от автодорожного происшествия до убийства. Тогда Андропов обратился с просьбой к Генеральному прокурору СССР: поручить расследование следователям прокуратуры, специалистам по убийствам. Постепенно вырисовывалась картина преступления.
... Майор Астафьев (в штатском) возвращался с застолья - после службы отмечал свой день рождения. Оно оказалось непродолжительным, ибо юбиляр после перенесенного воспаления легких неважно чувствовал себя, температурил... Майор уснул сразу же, на станции "Площадь Ногина", и в таком состоянии доехал до "Ждановской".
Там его и обнаружили (перед отправлением поезда в тупик) контролеры метро: увидели, как безмятежно дремлет мужик с обувной коробкой на коленях и портфелем возле ног. Бабы, конечно, иронизируя, растолкали его, а одна из них полюбопытствовала насчет портфеля: ваш, мол?
- Нет, - на свою беду ответил еще не совсем проснувшийся, приходящий в себя майор. - Впрочем, как - нет? Мой, конечно!
Он хотел подтянуть портфель поближе к себе, но женщина резво оттолкнула его, схватила портфель и, заглянув внутрь, объявила:
- А если ваш, то что в нем лежит?
- Ну, водка, красная рыба, еда всякая...
- Неправда! - торжествовали контролеры. - Это не водка, а коньяк!
- Ну, да, да, коньяк, я забыл, мне же на службе подарили!
Но было уже поздно: контролерша изо всех сил дула в свисток, вызывая подземных ментов, будто бесов из преисподней. Астафьев еще пытался показывать удостоверение, убеждал, но за ним уже пришли: на платформу поднимались двое в сером.
Редкие пассажиры видели, конечно, как двое дюжих амбалов в милицейском заломили за спину руки интеллигентному мужчине лет сорока (сорок и исполнилось в тот день Астафьеву) и поволокли его куда-то вниз, под платформу. Мужчина слабо сопротивлялся, говорил чтото про КГБ, но обывательским ушам это трудно было вынести, тем более осознать.
Астафьев сопротивлялся зря. Впрочем, он не был оперативным комитетчиком, поэтому вряд ли мог выработать линию поведения, соответствующую обстоятельствам. А ведь ему предстояло длительное общение с матерыми постовыми 5-го отделения милиции отдела по охране Московского метрополитена. Было их 6 человек, причем один из них, Лобов, имел кое-какой криминальный опыт: как-то на "досуге" убил человека и расчленил его труп, чтобы скрыть ужасное преступление.
... Следствие вел важняк - Владимир Калиниченко - в содружестве с КГБ, представитель которого, полковник Запорожченко, сказал следующее:
- Мы вас совсем не знаем, товарищ Калиниченко, но ситуация, в которую мы с вами попали, сложнейшая и обязывает к полному доверию. Мы проработали все станции Ждановско-Краснопресненской линии, на которых мог выйти Астафьев. Выяснили: на "Ждановской" он был задержан постовым нарядом милиции - и после этого исчез. В документах 5-го отделения этот факт не зарегистрирован. Протоколы допросов контролеров метро, а также опознаний Астафьева по фотографии - в деле. Есть предположение, что к гибели майора непосредственное отношение имеют сотрудники милиции. Более того, руководители вышестоящих органов внутренних дел пытаются скрыть происшедшее. Вам, товарищ Калиниченко, предлагается полная поддержка и помощь с нашей стороны.
В 7 часов утра 14 января 1981 года началась реализация намеченного плана. В кабинет начальника следственной части Прокуратуры СССР были собраны более 50 следователей, которым вручили пакеты и номера машин, рассредоточеннных в районе Пушкинской улицы (Пушкинская, 15а - центральный аппарат прокуратуры).
В следственный отдел КГБ в Лефортове доставлялись лица, которые вечером 26 декабря 1980 года находились в комнате милиции или возле нее. В Лефортово людей везли, избегая "учреждений", подконтрольных МВД, ибо в них не, могло быть надежной изоляции подозреваемых и предполагаемых преступников. В отделе милиции по охране метрополитена, в территориальных отделениях и медвытрезвителях близ "Ждановской" шла выемка документов.
Щелокова и Чурбанова в эти дни в Москве не было. Но все происходящее, по словам Калиниченко, было столь необычно, что кое-кто пытался не подчиниться требованиям работников прокуратуры. (Сам Чурбанов рассказывает об этом с наивным видом "непомнящего": "Многие... помнят, наверное, о том, как на станции "Новослободская" пьяные милиционеры зверски убили одного из пассажиров, майора КГБ. Этот трагический случай действительно имел место. (Как будто кто-то сомневается!) Преступники были найдены, мы ничего не скрывали... информация тут же пошла в ЦК КПСС. Как только руководство министерства узнало, что эти милиционеры буквально зверски добивали майора КГБ, было принято решение передать следствие органам КГБ с соответствующим контролем со стороны Прокуратуры СССР".)