Выбрать главу

Чурбанов называет "Новослободскую" - что, был еще один майор КГБ? И если бы не "зверски добивали", то незачем было бы и сор из избы выносить?

А тогда, в январе 1981-го, в ходе следствия вырисовывалась неприглядная картина: постовые со "Ждановской" начисто отрицали факт задержания Астафьева. Только после нескольких десятков опознаний, очных ставок и изучения документов стало проясняться происшедшее 26 декабря...

Служба наряда началась в 16 часов с... грабежа задержанных. На "свои" купили выпивку, а закуску (Новогодний заказ) отняли у пьяного пенсионера, поддав ему для острастки сапогами по ребрам. Еще троих приволокли с платформы - денег сразу стало больше. Один из наряда, Мерзляев, только успевал бегать в магазин. Другой - Масохин - вскоре вырубился в подсобке. Остальные продолжали несение "боевой вахты".

Роковой свисток бдительной контролерши оживил начавших впадать в алкогольный транс блюстителей. Лобов и Емешев рванулись на платформу за фрайером. Ему заломили руки и поволокли в дежурную часть

- Это комитетчик, - радостно шепнул Лобов Мерзляэду (видимо, о конфликте в "верхах", были осведомлены и "низы").

Мерзляев отобрал у Астафьева коробку с обувью.

После этого майора затолкали за перегородку и тщательно обшмонали, применяя, разумеется, удары пока еще не в полную силу и элементарное выкручивание рук. Однако отказ отдать удостоверение сотрудника КГБ вызвал всплеск активности: Астафьева стали бить в полную силу, в живот, ребром ладони по шее... Майор потерял сознание.

"А потом мы его отпустили", - хором утверждали подозреваемые, все без исключения. Факт избиения они не отрицали, и поэтому были арестованы четверо: Лобов, Лоза, Емешев и Масохин. Преступление было налицо, неизвестно только было: кто и где убил майора Астафьева?

Выяснилось, что после избиения единственный трезвый в наряде сержант Самойлов позвонил ответственному дежурному 5-го отделения и сообщил о задержании Астафьева. Была дана команда отпустить его или, по инструкции, вызвать представителя КГБ. Самойлов уговаривал майора поскорее уйти (видимо, понимал, чем дело может кончиться.) Однако Астафьев стал возмущаться, называя милиционеров "мерзавцами" и "подонками" (каковыми они и были на самом деле); к тому же он пригрозил, что "этого так не оставит". И вышел из помещения.

Последней фразой он подписал себе смертный приговор.

Ему могло повезти, но не повезло: он перепутал платформы, и его настигли в подземном переходе.

- Товарищ майор, вы туфли забыли!

Астафьев потребовал принести их. Тогда его снова скрутили и поволокли обратно в дежурку. Он оказал энергичное сопротивление, кричал о помощи, но прохожие, видя милицию, торопились покинуть опасное место.

К этому времени уже очухался вырубившийся ранее Масохин, и Астафьева снова стали избивать, не решаясь пока на прямое убийство. Тогда Панов сгонял в ресторан за водкой, чтобы вдохновить сообщников к более решительным действиям.

ПОКАЗАНИЯ ПАНОВА

"Как только я вошел в комнату милиции, за мной кто-то захлопнул дверь. Увидел, что Лобов и Емешев затаскивают Астафьева за барьер. Я приблизился к ним. Кто из них свалил его, я точно сказать не могу. Я увидел, что Астафьев как бы сполз по стене на пол. Он пытался вырваться, но Лобов удерживал его и не давал встать. Я понял, что они не решаются ничего сделать, - а Лобову нужна помощь - и подошел к ним. Чтобы мне было удобнее, правую ногу прижал к лавочке, а потом протянул ее чуть вперед, так что моя голень полностью лежала на лавочке. Подумал, что нужно подстраховаться и не выронить бутылку, которая могла разбиться. Страхуя себя свободной рукой, чтобы не упасть, другой дотянулся до головы Астафьева, зажал его волосы рукой и два раза, оттягивая голову к себе, ударил затылочной частью головы о стену".

... Чем дальше продвигалось следствие по выяснению обстоятельств убийства, тем ожесточеннее становилось сопротивление тех, кто был напуган таким ходом событий. От следователей требовали бесспорных доказательств вины Лобова, Панова и других. Следствие же пока располагало только их показаниями.

Итак, к исходу двух недель расследования стало более-менее ясно, кто избивал Астафьева, но... Кто и как вывез его к поселку Пехорка? Подозрение пало на бригаду медвытрезвителя которую в тот вечер трижды вызывали на "Ждановскую". Согласно журналу регистрации медвытрезвителя, второй вызов был в то время, когда в комнате находился Астафьев. Напротив записи о третьем вызове значилось: "Отказались сами... ", то есть в 21 час 45 минут бригада прибыла в комнату милиции, но пьяного с собой не забрала, а если быть точнее - никого не доставила для вытрезвления. Почему?

Бригадир Гейко и два его напарника упорно твердили, что ничего не помнят. Первым, кто рассказал о том, как якобы избавились от Астафьева, был Масохин.

- Я не принимал участия в убийстве, - заявил он, - но, когда ребята добавили ему при мне и он потерял сознание, я решил, что нужно от него избавиться, иначе придется отвечать, да и меня уволят. К десяти вечера приехал Гейко, и мы попросили его вывезти Астафьева и куда-нибудь выбросить, а там пусть разбираются. В случае чего скажем, что мы его отпустили, пусть докажут другое. Гейко колебался, и тогда я забрал из портфеля Астафьева бутылку коньяка и налил ему стакан. Он выпил и сказал: "Добро". Мы помогли ему вынести Астафьева, и бригада уехала. Что дальше было, пусть сами говорят...

Проверка этих показаний позволила установить, что Гейко был в комнате милиции, видел избитого Астафьева и распил с Масохиным и Мерзляевым бутылку коньяка, отобранную у потерпевшего. Гейко продолжал настаивать на "запамятовании".

В один из дней, когда не было сомнений в том, что Астафьева вывезли на автомашине медвытрезвителя, на допрос неожиданно запросился Лобов.

- Знаете, - сразу сказал он, - появились у меня какие-то смутные воспоминания. Вижу перед собой черную "Волгу", в нее затаскивают Астафьева, а рядом - Масохин. Он залезает первым, а потом тащат этого комитетчика...

Ничего, кроме раздражения, заявление Лобова у следователя не вызвало.

- Когда у тебя не смутные воспоминания появятся, - сказал он Лобову, - а желание говорить правду, тогда передашь, чтобы тебя вызвали...

Следствие готовилось к очной ставке между Гейко и Масохиным.

Что-то было не так. И вдруг вспомнили о записи в протоколе осмотра места происшествия! Сам протокол был составлен поверхностно и состоял из двадцати предложений. Ни фотосъемки, ни изъятия следов на месте обнаружения тела Астафьева не производили, но была там одна фраза о следах автомашины, напоминающих протектор рисунка колес "Волги ГАЗ-24".

Работники милиции и следователь, прибывшие первыми к поселку Пехорка утром 27 декабря, на допросах вели себя скованно. Видно было, что они знают больше, чем говорят. Недостатки, допущенные при осмотре, объяснили невысоким профессиональным уровнем, но вот того, что возле тела Астафьева видели след развернувшейся автомашины "Волга", не отрицали...

К этому времени появился еще один очень интересный свидетель. Это был постовой патрульного дивизиона ГАИ, который вечером 26 декабря дежурил на развилке Рязанского шоссе и поворота на аэропорт Быково. Сразу после Нового года он исчез, и работники К. 1 Б разыскали его на специальных курсах в Краснодарском крае, куда его срочно направили для повышения квалификации.

- В тот вечер, - рассказал он, - около 23 часов мне по рации передали, что со стороны Москвы в моем направлении движется автомашина "Волга ГАЗ-24", которую нужно задержать. Вскоре я ее увидел. Салон автомашины был переполнен, но никого я рассмотреть не смог. Мое требование остановиться они не выполнили, преследовать их было не на чем. Автомашина скрылась в сторону Быкова, и чуть позже я увидел, как в сторону Рязани проследовали две автомашины городской ГАИ. Мне показалось, что они за кем-то гнались...