Время издания первого распоряжения об урочных годах можно установить лишь предположительно. Новгородская съезжая изба, ежегодно разбиравшая множество тяжб из-за крестьян на основании московских указных грамот, впервые узнала о нем из грамоты от 3 мая 1594 г., на которую была вынуждена ссылаться в последующих своих решениях по аналогичным делам. Можно полагать, что разъяснения насчет нового закона были получены в Новгороде вскоре после издания самого закона.
Указ о пятилетних урочных годах покончил со старой системой заповедных лет. Напомним, что деревские помещики еще в конце 80-х годов имели возможность требовать возвращения крестьян, ушедших от них за семь-восемь лет до подачи иска. К середине 90-х годов в Новгороде накопилось 13 заповедных лет, причем помещик имел право искать своих тяглых крестьян до выходных лет, а практически неопределенно длительное время. С 1594 г. помещики могли возбуждать дела лишь о крестьянах, свезенных из их поместий после 1588–1589 гг. Предыдущие заповедные годы (1581–1587) практически аннулировались. Вместе с ними было изъято из употребления и само понятие «заповедные лета», так и не успевшее приобрести универсальное значение.
Введение пятилетнего срока сыска крестьян знаменовало решительный поворот в ходе закрепощения. Чрезвычайные и временные меры стали превращаться в постоянно действующие установления. Сознание современников четко уловило и зафиксировало этот рубеж. Никольские монахи в 1592 г. жаловались, что их крестьяне сбежали от них «без отказу беспошлинно». Они не могли сослаться ни на какие новые законы царя Федора, воспрещавшие выход, и по старинке апеллировали к отжившим нормам царского Судебника. Прошло три года, и старцы Пантелеймонова монастыря в Деревской пятине смогли сослаться на «указ» Федора: «Ныне по нашему (царскому. — Я. С.) указу крестьяном и бобылем выходу нет»[601]. На основании приведенных слов В. И. Корецкий попытался реконструировать неразысканное Уложение царя Федора 1592 г., состоявшее, по его мнению, из многих пунктов и формально отменившее Юрьев день[602]. Однако имеющаяся фактическая база слишком узка для широких реконструкций.
Возможно, слова пантелеймоновских старцев не были цитатой из «указа» Федора, а носили обобщенный характер. Иначе говоря, они отразили тот перелом, который произошел в правосознании современников в связи с длительной практикой возвращения тяглых крестьян на их старые наделы в рамках общих финансовых мероприятий правительства Годунова, а также в связи с ограничением в 1594 г. срока подачи исков о крестьянах четырьмя годами (урочные годы). Как бы то ни было, челобитная старцев 1595 г. обнаружила тот факт, что меры правительства по временному урегулированию тягла переросли первоначальные узкие рамки и вылились в общий запрет выхода и для крестьян, и для бобылей, которые не принадлежали к разряду тяглого населения. Бобыли не могли теперь покинуть землевладельца, потому что стали «крепки» земле. Таким образом, прикрепление сельского населения утратило исключительно фискальный характер.
Открытие В. И. Корецким новых документов по истории крестьянства положило конец давней полемике по вопросу об участии государства в прикреплении крестьян к земле. Можно считать окончательно установленным, что правительство царя Федора принимало самое непосредственное участие в отмене Юрьева дня. По мнению В. И. Корецкого, «указ царя Федора о запрещении крестьянского выхода, видимо, представлял собой настоящее уложение, регулирующее различные стороны взаимоотношений крестьян и феодалов, обобщающее и развивающее в новых условиях предшествующее законодательство по крестьянскому вопросу»[603]. В. И. Корецкий как бы предлагает продолжить поиски утерянного текста, которые начаты были полтора века назад и пока не увенчались успехом.
Уложение царя Федора едва ли когда-либо будет разыскано. Опираясь на строго проверенные показания источников, можно лишь высказать предположение, что и запрет крестьянских переходов в рамках заповедных лет, и пятилетние урочные годы были введены в жизнь посредством временных правительственных распоряжений, не облеченных в форму развернутого, мотивированного законодательного акта.
При Лжедмитрии I власти предприняли попытку систематизировать законы, изданные с начала 50-х годов XVI в. до 1 февраля 1606 г. В этих целях и был составлен Сводный Судебник 1606–1607 гг., включавший подробные разделы (грани) о крестьянах. Составители Судебника имели в своем распоряжении фонды Поместного приказа, из стен которого вышли все важнейшие постановления по крестьянскому вопросу. Тем не менее компетентные приказные правоведы не смогли найти никаких законодательных памятников царя Федора о крестьянах, за исключением одного лишь указа 1597 г. Если московские правоведы, систематизировавшие законодательство царя Федора, не обнаружили этот указ или уложение о крестьянах через 13 лет после его издания, имея под руками сохранные архивы, то это может иметь только одно объяснение: безуспешно разыскиваемый указ, по-видимому, никогда не был издан.