Таково было чувство, лежавшее в основе гапоновской петиции. По своему опыту рабочие уже знали: для улучшения отчаянного материального положения им нужны политические права, а наилучший способ сражаться за них — классовая солидарность. Им противостояли два главных зла: «бюрократическое беззаконие» и «капиталистическая эксплуатация», потому и петиция содержала как политические, так и экономические требования. В их числе были восьмичасовой рабочий день, «нормальная» заработная плата, государственное страхование рабочих, а также свобода союзов и ассоциаций и создание выборных заводских комитетов для урегулирования спорных вопросов. Примечательно, что петиция учитывала и интересы крестьян, рекомендуя отмену выкупных платежей, передачу земли тем, кто ее обрабатывает, и предоставление денежных кредитов. Политические требования предусматривали: гарантию народного представительства через Учредительное собрание; замену косвенных налогов подоходным; равенство перед законом и свободу слова, собраний и совести; бесплатное и обязательное начальное образование, амнистию политических заключенных, законопослушное правительство, ответственное перед представителями народа; отделение церкви от государства.
К осени 1904 года, ввиду войны с Японией и нарастающей волны агитации со стороны профессиональных групп и учредительных ассоциаций, Гапон счел, что наступило время рабочим открыто заявить о своих правах. После долгих колебаний он решил, что наиболее подходящей для этого формой станет подача петиции царю после мирного шествия через всю столицу.
Рабочие с энтузиазмом восприняли идею, особенно после того, как на Дальнем Востоке русские войска сдали японцам Порт-Артур, а на Путиловском заводе вспыхнула забастовка. На предприятиях прошли собрания с обсуждением сложившейся ситуации, и наблюдатели отмечали, что люди слушали выступавших внимательно и почтительно, как в церкви. На Васильевском острове председательствующий спросил собравшихся: «А что, товарищи, если Его Величество не примет нас и не захочет читать нашу петицию?» И тогда словно из одной груди прогремел ответ: «Тогда у нас нет царя!»
Это был кульминационный момент, когда рабочие осмелились надеяться, что наконец-то могут стать полноправными гражданами, если положат к ногам своего государя жалобы, обиды и пожелания — фактически древнюю челобитную в новой форме. С этим чувством 9 января 1905 года тысячи рабочих, одетых в праздничные одежды, пройдя из промышленных районов, собрались в центре города с петициями, иконами и портретами царя. В последний момент власть попыталась запретить процессию, но когда это не получилось, вызвали войска: те запаниковали, так как не имели четких инструкций, и открыли огонь, убив около двухсот человек.
«Кровавое воскресенье» стало поворотным пунктом в давней конфронтации империи и народа. Это момент, когда рабочие от имени крестьян и своего собственного попытались вырваться из полудеревенского гетто в современный городской мир гражданства и представительства. Организация Гапона вполне соответствовала этому положению, представляя собой скрещение профсоюза и традиционной российской сословной делегации, обращающееся к господину с покорной просьбой рассмотреть наболевшие вопросы. Бойня явилась моментом, когда оба типа представительной организации — и старый, и новый — оказались несостоятельными, а образ справедливого и милосердного царя, существовавший в представлении почти всего народа, был фатально опорочен. Церковь — правда, только в лице инакомыслящего священника — наконец-то предприняла попытку выступить в роли посредника. Попытка закончилась трагедией. Рабочие и крестьяне были отброшены в сторону оппозиции, причем оппозиции, при необходимости склонной к насильственным действиям, и радикально-либеральных и революционных партий. Один петербургский рабочий позднее вспоминал: «В этот день я родился во второй раз, но не все забывающим и все прощающим ребенком, а озлобленным человеком, готовым к борьбе на победу».
В течение последующих бурных лет память о гапоновском «собрании» жила в сердцах рабочих. «Кровавое воскресенье» вызвало серию забастовок и протестов по всей стране. Правительство пошло на уступки, и для рассмотрения вопросов трудового законодательства даже создало специальную комиссию под председательством сенатора Шидловского, с включением в нее представителей от рабочих. В петициях, поданных многими рабочими, содержалось требование воссоздать отделения гапоновского «Собрания», чтобы использовать их для выборов в эту комиссию. В результате их проведения многие члены организации Гапона оказались избранными. Представители рабочих, относясь к правительству с недоверием, выдвинули ряд условий: открытие местных отделений «Собрания», право выступать перед комиссией блоком, а не поодиночке, иммунитет от ареста и полная свобода слова с гарантией, что их точка зрения будет опубликована. Правительство отказалось принять эти условия, и в результате комиссия Шидловского ни разу не собралась. Так провалилась еще одна попытка сотрудничества.