Тема Беловодья возникла относительно недавно, в отличие от другой легенды, уходящей корнями в древность. Это легенда о Гиперборее – так древние греки назвали землю, расположенную «за Бореем», или северным ветром[47]. В античных сказаниях говорилось, что Гиперборея – это теплая, плодородная страна с цивилизованным населением, своего рода оазис на ледяном севере. На протяжении веков легенда о Гиперборее порождала массу гипотез и мистических трактовок. Она сделалась популярным мотивом для писателей и поэтов; в Серебряном веке слово «Гиперборея» стало названием важного журнала, а затем и целого издательства. Выдвигалось множество идей относительно точного местоположения этой земли.
Одним из тех людей, которые не останавливались на теориях и предположениях, был Александр Барченко (1881–1938) – писатель, эзотерик, археолог и ученый-исследователь, чьи экспедиции на Крайний Север России и его более поздние попытки организовать экспедицию в поисках Шамбалы описаны Александром Андреевым в его книге «Оккультист Страны Советов: тайна доктора Барченко». Как пишет Андреев, Барченко был одним из тех, «кто верил в возможность построения новой России на основе соединения науки и социализма, и трудился ради этой цели»[48].
Как и многие его современники, Барченко в конце концов пал жертвой большевистской тирании и в 1938 году был казнен; однако долгое время он мог свободно работать и даже пользовался поддержкой определенных людей в органах безопасности.
Барченко был многогранным человеком. Он родился в семье нотариуса в городе Елец, расположенном к юго-западу от Москвы. В юности Барченко изучал медицину; затем переключился на юриспруденцию, но прервал учебу из-за недостатка средств. Он женился, вместе с женой и маленьким сыном переехал в Санкт-Петербург и начал успешную карьеру писателя. Из-под его пера вышло несколько популярных романов об экзотических местах и паранормальных явлениях. Он также экспериментировал с телепатией, экстрасенсорным восприятием и тому подобными вещами.
Во время учебы в университете один из профессоров познакомил Барченко с трудами французского эзотерика Александра Сент-Ива д’Альвейдра, о котором упоминалось в предыдущей главе. Работы француза произвели на Александра глубокое впечатление. Ему пришлась по душе концепция синархии, и он был убежден в подлинном существовании Агартхи (или Агартты, как писал Сент-Ив), которая в его воображении стала пересекаться с мифической Шамбалой. Особенно очаровала Барченко идея о том, что в таких местах хранится древняя традиция тайных знаний, поиск и возрождение которых имеет огромную ценность для России.
Барченко давно интересовался темой энергии, особенно солнечной «лучистой энергии», как он ее называл. Он считал ее очень важной для жизни и на Земле, и на других планетах, таких как Марс, и предполагал, что человеческий мозг при правильном техническом подходе способен подчинить ее себе и использовать. Его также интересовала связанная с этим концепция эфира. В эссе, озаглавленном «Душа природы», он писал: «Ученые пришли к заключению, что вся вселенная наполнена веществом, настолько тонким, что оно свободно проникает в промежутки между малейшими составными частицами всех видимых предметов»[49].
Учитывая его интерес к энергиям, неудивительно, что он был знаком с работой Г. И. Гурджиева, который до революции жил в Санкт-Петербурге. О его системе Александру Барченко рассказал его близкий друг Пётр Шандаровский, который был учеником Гурджиева[50]. Возможно даже, что Барченко и Гурджиев успели встретиться. Несомненно, им нашлось бы о чем поговорить, поскольку центральным элементом системы Гурджиева было взаимодействие человеческой и космической энергии.
Возможно ли, спрашивал себя Барченко, что некая группа посвященных хранит секрет вселенской энергии в скрытом святилище, где-нибудь за дальними холмами? Помимо таинственного гурджиевского братства Сармунг и махатм мадам Блаватской, которых искали в горах Тибета, ходили разговоры о «северной Агартхе», расположенной где-то на Крайнем Севере России, в Лапландии, в районе Кольского полуострова, что находится между Белым и Баренцевым морями. Барченко решил отправиться туда и получил научное обоснование для своей экспедиции от выдающегося психолога Владимира Бехтерева, который был пионером в изучении гипноза и внушения и проявлял особый интерес к коллективной психологии. В тот период Бехтерева беспокоили сообщения о вспышке массовой истерии среди коренного населения саамов (другие названия – лапландцы, лопари), и он поручил Барченко расследовать это явление.
49
Андреев [Andreyev], Оккультист Страны Советов [Occultist of the Soviet Countries], 62–63.