«В марте и в апреле 167 000 иммигрантов были пойманы на незаконном пересечении нашей южной границы. Захватчики сейчас идут не только из Центральной и Южной Америки, но также из Африки, исламского мира и самого большого и самого густонаселенного континента – Азии. И их судьба, возможно, состоит в том, чтобы заменить нас. …. В то же время война всех против всех в Америке, кажется, поднимает вопрос, на который повторение клише – «Наше разнообразие – наша величайшая сила» – больше не кажется адекватным ответом: Разнообразие вероисповеданий приводит к непримиримым, противоречивым взглядам на мораль по самым вызывающим разногласия социальным вопросам нашей эпохи: аборты, гомосексуальность, однополые браки и т. д. …. Для многих равенства возможностей уже недостаточно. Мы должны произвести реституцию, выплатить компенсацию и гарантировать будущее, в котором равенство вознаграждений заменяет равенство прав». Растерянность автора выявляет вопрос, который он задает обществу в конце статьи: «Нет ли предела расовому, религиозному, идеологическому, политическому, культурному и этническому разнообразию, которое нация может принять, прежде чем она расколется на составные части?». [43]
В этих сложных условиях для сохранения социального спокойствия единственно правильной политикой станет та, которая будет опираться с одной стороны, на упорядочивание и сокращение сложившихся потоков миграции, с другой на конструктивное отношение к требованиям цветного населения, реализацию программ по сокращению различий в качестве жизни и правах цветного и белого населения. Ресурсы для реализации них можно найти за счет сокращения расходов на вооружение и войны. [2] Можно предполагать, что при достижении целей данной программы, в обществе ослабнет влияние традиций, связанных с англо-саксонским менталитетом, которые исторически были основополагающими инструментами превращения США в мирового лидера. Потребуется значительные усилия, чтобы приток новых поколений цветного населения сопровождался ростом дееспособности американского общества и государства. Насколько она повысится или сократится мы прогнозировать не можем, но наличие рисков снижения привлекательности проживания в этой стране потомков европейских переселенцев следует учитывать. Европе также в целях повышения стабильности социальной обстановки придется увеличить расходы на программы повышения качества жизни переселенцев из Индии, Пакистана, Ближнего Востока и Северной Африки, усилить их роль в общественной жизни и управлении государством. Но из – за меньшей доли в структуре населения, их влияние на менталитет нации и изменение образа жизни не будет играть определяющую роль. Есть вероятность того, что наиболее интеллектуальные представители английской, немецкой, ирландской диаспор США проявят интерес к возвращению на свою историческую родину, в Европу. Подобные примеры в практике других стран уже имеются. Поэтому, это звучит цинично, но объективно руководство США должно быть заинтересовано в том, чтобы поток мигрантов из Африки и Азии в ЕС непрерывно возрастал, и структура населения ЕС по расовому признаку все более приближалась к параметрам США.
Затраты на осуществление агрессии на Ближнем Востоке и в Северной Африке, решение проблемы беженцев, компенсацию санкций России для стран ЕС значительны. Но их невозможно сравнивать с ущербом, который они понесли и продолжают нести из-за стремительного роста цен на нефть. Напомним, что целью войны в Ираке было снижение цен на нефть. С 1998 по 2003 годы они возросли с 12, 7 долл./бар до 28, 9долл. / бар. Нападение на Ирак вызвал дополнительный рост цен. В 2006 году их среднегодовой уровень составил 65, 4 дол. /бар., 2008 году – 97,7. После разгрома с воздуха Ливии в 2011 году они превысили 111 дол. / бар. (Рис. 5)
Рис. 5. Динамика пиковых цен на нефть Brent долл. / бар. с 1998 по 2018 годы. [44]
Казалось бы, что США, развязав войну в Ираке, само "прострелило ногу" своей экономике. Подобное мнение не учитывает ряд ее фундаментальных особенностей. Объемы импорта нефти и нефтепродуктов США соразмерны с объемами собственной добычи. Повышение цен на нефть на мировом рынке вызывает рост доходов ведущих мировых нефтегазовых компаний, большинство из которых являются резидентами США. Дополнительные затраты потребителей нефти и моторного топлива в США, сопровождаются адекватным приростом прибыли компаний, добывающих нефть и газ на территории страны. При падении цен на нефть, наоборот, происходит смещение центра получения дополнительной прибыли в сектор обрабатывающих отраслей. В итоге рост цен на нефть и газ всегда болезненно отражается на Японии, Китае, ЕС. Но для США, как государства, изменение цен на нефть носит характер близкий к нейтральному. Это не снижение доходности, а всего лишь изменение маршрутов финансовых потоков. Учитывая эту особенность, США умело используют ценовые маневры в качестве инструмента достижения целей во внешней политики. После введения войск СССР в 1979 году в Афганистан, поняв, что руководство СССР обрекло страну на дорогостоящую затяжную кампанию, США убедило Саудовскую Аравию и ее союзников в необходимости поэтапного снижения мировых цен на нефть. В 1979 году, они превышали 104, 2 дол. /бар. Далее непрерывно падали, снизившись к 1987 году до 30, 07 дол. / бар. В 1991 году СССР, находясь в крайне тяжелом финансовом положении, прекратил существование. Мировые цены на нефть продолжали снижаться до полного финансового банкротства России. Их уровень в 1998 году составил 12,5 дол. /бар. После того, как страна разорилась, потеряла 50 % ВВП и обессилила, "невидимая рука рынка" начала подъем. То, что вторжение США в Ирак связано не с «мелом», насыпанным в пробирку Колина Пауэлла, а с нефтью признавали даже такие лица, как экс глава Финансовой резервной палаты США господин А. Гринспен, руководивший ею до 2004 года. Но по прошествии 20 лет и результатам анализа событий этого периода возникают сомнения относительно достаточно важных деталей. Было ли вторжение в Ирак осуществлено для возвращения цены нефти к уровню 1998 года – 12,5 дол. / бар или ее истинной, но тайной целью, было повышение до 100 дол. / бар. и с адекватным увеличением цен на газ. Ясно, что исполнителем этой программы было государство США. Выступления его ангажированных агитаторов о достижении быстрой победы и последующем снижении цен на нефть позволило в короткие сроки подготовить положительную реакцию населения страны и сколотить коалицию. Но здравый смысл подсказывает, что, как и в случае с пробиркой Колина Пауэлла, задача снижения цен на нефть возможна была фальсифицирована США по инициативе ведущих нефтяных корпораций и военно- промышленного комплекса. Понимая, что любое масштабное вооруженное столкновение на Арабском Востоке неизбежно вызовет рост цен на нефть и увеличение заказов на вооружение, они, провозгласив через СМИ задачу снижения цен, осуществили программу ее стремительного повышения. Право этой версии на жизнь, исследование, обсуждение подтверждается громадным ростом продажи вооружений странам Ближнего востока и последующим бурным ростом нефтегазовой отрасли США, причем на основе новых технологий. Преимущества этих технологий были известны уже в 90 – годы прошлого века, но для их промышленного внедрения был необходим большой стартовый капитал. Сверхвысокие мировые цены на нефть решили эту проблему. Масштабное освоение месторождений сланцевой нефти и газа позволило США восстановить статус мирового лидера в добыче нефти и газа и закрепить статус глобального мирового регулятора на обеих рынках. Если эта версия справедлива, то мы должны признать, что США с необыкновенной ловкостью «облапошили» своих партнеров по коалиции в войнах в Афганистане и Ираке, которые в большинстве своем являются крупными потребителями нефти. Получается, что союзники, поражая в Афганистане и Ираке с высокой точностью военные и гражданские объекты, одновременно уничтожали экономическое благополучие своих стран. Годовое потребление нефтепродуктов Европой находится на уровне 610 млн. тонн, газа – 597 млрд. куб. м. По ориентировочным оценкам за приобретение указанных ресурсов в период с 2000 по 2020 годы ЕС переплатила 7,4 трлн. долл. [45] В баланс финансовых потерь ЕС также необходимо включить потерю выручки в связи с существенным снижением экспорта продукции гражданского назначения в разоренные страны.