Примечание. По графе «Ветровые и солнечные электростанции» приводятся показатели в % от общего количества произведенной электроэнергии.
Приведенные данные достаточно наглядно показывают, что начало сокращения потребления угля совпало с существенным приростом добычи газа. При этом, несмотря на благоприятные природные условия, темпы наращивания мощностей ветровые и солнечных электростанций за последние 10 лет составили лишь 0,66 п. пункта в год. Существенное влияние на повышение доли газа в топливном балансе страны оказало снижение цен на газ и их стабильность в течение периода 2010 – 2019 годы в том (Табл. 8)
Табл.8. Данные ЕИА по динамике спотовых цен в США на природный газ на Генри хаб (долл./ 1000 куб. м.). [64]
Table 8. EIA data on the dynamics of US spot prices for natural gas at Henry Hub (USD / 1000 cubic meters). [64]
Данные таблицы показывают, что цены на газ в США в течение продолжительного периода после 2010 года находились на уровне показателей России, что подтверждает необоснованность требований ряда отечественных специалистов о необходимости повышения цен на газ на 80 % на российском рынке. [65]
Низкий уровень цен, наблюдаемый в США после 2010 года, и их сезонная стабильность при понимании того, что разработка сланцевых месторождений создает условия для сохранения данной тенденции на долгие годы, позволили осуществить перевод тепловых электростанций (ТЭС) с угля на газ с заменой паровых турбин на парогазовые установки (ПГУ) с приростом Коэффициента использования топлива (КИТ) в производстве электроэнергии с 32 до 58 % и соответствующим увеличением мощностей агрегатов. При использовании тепловой составляющей КИТ может быть поднят до 90 %, что с учетом 6 месячной продолжительности отопительного сезона позволяет достигнуть среднегодового значения КИТ – 74%. Были ликвидированы пылевые выбросы, эмиссия углекислого газа сократилась почти вдвое. Дешевая электроэнергия газовых ТЭС создала предпосылки для нового направления технической революции – замены автомобилей с двигателем внутреннего сгорания на электромобили. Традиционные двигатели сжигают впустую 68 % нефтепродуктов. Электромобили получают через аккумуляторы электроэнергию с ТЭС, теряющей всего лишь 26 % газового топлива. Цены на бензин в США 2015 году находились на уровне 664 долл./ тонну. При средней цене газа, зафиксированной в этот период на Генри хаб – 94,1 долл./1000 куб. м. и расчетной для ТЭС в 151 долл. / тонну, удельные затраты на топливо в стоимостном выражении для электродвигателя автомобиля сокращаются в 10, 2 раза. Столь большая разница позволяет в короткие сроки профинансировать строительство производственных мощностей для выпуска электромобилей и станций зарядки. Чтобы этим расчетам перестали клеить ярлык «фантазия» потребовался приход Маска. Он первым ввел крупномасштабные мощности по выпуску электромобилей с годовым выпуском более 500 тыс. Сегодня создает их аналоги в Германии, Китае, обещает «осчастливить» Россию. Копировать его программы стали все ведущие автоконцерны мира. Газ начал наступление на нефть в области потребления, в которой она доминировала более 120 лет.
Ранее было приведены данные о лидерстве ЕС в использовании ветровой и солнечной энергетики. Оно стало следствием определенных экономических обстоятельств, которые были и продолжают накладывать отпечаток на все решения проблемы климатических изменений и улучшения экологии. Наряду с декларируемой целью прослеживается стремление ЕС утвердить себя в качестве идеологического лидера развития мировой цивилизации и обеспечить свое технологическое превосходство в новых направлениях. Эта амбициозность вызвала даже обиду у организаторов форума по климату, который проводил Президент США Байден в апреле 2021 года. Они уверены, что первенство в борьбе за сохранение экологии принадлежит их стране. Надо признать лидирующую роль обоих партнеров, но указать, что их многие инициативы направлены на привлечение международного сообщества к устранению негативных последствий прошлой деятельности их ведущих компаний на территории развивающихся стран. При этом следует признать, что зависимость ЕС от мирового рынка топлива формирует более затратный, но менее результативный подход при решении проблем экологии. Положительно, что Европа более других стран ведет мобилизационную работу по проблеме изменения климата, но это не дает оснований принимать мировым сообществом без критического осмысливания предлагаемых ЕС технологических направлений их решения. Основания для данного утверждения дает практика 2 – х последних десятилетий.
В начале второго десятилетия нашего века при поступлении значительных количеств дешевого угля из США, вытесненного с электростанций сланцевым газом, ЕС провозгласила экологическую концепцию будущего – "ВИЭ + Уголь". На конференциях в ЕС по газу приводилось следующее оправдание причин снижения его потребления: «Использование ВИЭ приводит к существенному снижению вредных выбросов, что позволяет компенсировать их некоторый рост, возникающий от расширения масштабов использования дешевого угля. При этом дополнительные доходы будут способствовать наращиванию мощностей ВИЭ более высокими темпами». В соответствии с данной позицией ряд стран ЕС запланировал строительств новых угольных электростанций. В этот период цены на газ находились на уровне 300 долл./1000 куб. м. После того, как тенденция на наращивание объемов добычи сланцевого газа в США подтвердила свою устойчивость, формула развития энергетики в 2017 году была заменена на концепцию " ВИЭ + Газ". При этом газ рассматривался всего лишь, как вспомогательный вид топлива, который может позволить мобильно запускать резервные ТЭС в период отсутствия производства электроэнергии с ВИЭ. Учитывалось, что его сочетание с ВИЭ даст наибольшее снижение вредных выбросов. Экспансия дешевого СПГ из США на рынок ЕС привела к существенному снижению цен на газ в ЕС в 2019 – 2020 годах. К маю 2020 года они упали до 52, 5 долл. / 1000 куб. м.