Дмитрий Алексеевич Милютин никогда не был ни ханжой, ни ретроградом. Его либеральный образ мыслей никогда и никем не подвергался сомнению. Военный министр всю свою жизнь оставался убежденным сторонником университетских свобод и университетской автономии. Однако даже бывшего студента Московского университета шокировала студенческая вольница начала 60-х годов. «Молодежь, предоставленная себе самой, избавленная от учебного контроля, почти перестала учиться и занималась только демонстрациями и скандалами. Студенческая инспекция оказалась бессильною для обуздания большой массы студентов, а профессора совсем устранились от личных сношений с учащимися. Одним словом, корпорация студенческая обратилась в нестройную, разнузданную толпу молодежи, не связанную никакою нравственною силой»[72]. Эта энергичная и малообразованная молодежь воспринимала отечественную историю исключительно как объект хлёстких и бескомпромиссных разоблачений. «Молодая Россия» гордилась своим разрывом с позорным прошлым и имела легальную возможность пропагандировать свои взгляды на страницах периодической печати. В 1861–1862 годах, по словам хорошо осведомлённого современника, «даже правительственные повременные издания приняли направление "обличительное" и проводили идеи, вовсе не согласовавшиеся с видами правительства»[73]. Обилие новых либеральных изданий, появившихся как грибы после дождя, провоцировало укоренение в обществе радикальных взглядов. «Шестидесятники», чья общественная активность постоянно подогревалась легальной и нелегальной прессой (заграничные издания Герцена и Огарева имели широчайшее хождение в обществе, их читали даже сам император Александр II и его министры), жаждали общения с единомышленниками и искали выхода для своей бурлящей энергии. Петербург, который всегда был военной и бюрократической столицей империи, в начале 60-х годов стал городом кружков и вечеринок. В частных домах собирались малознакомые люди и гремели обличительные речи. «Разве вам не известно…. что наши отцы и деды были ворами, стяжателями, тиранами и эксплуататорами крестьян, что они с возмутительным произволом относились даже к родным детям?»[74] — с негодованием вопрошал один из «новых людей» юную выпускницу Смольного института.
72
Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1860–1862. С. 156.
73
Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1860–1862. С. 360.
74
Водовозова Е.Н. На заре жизни. Мемуарные очерки и портреты. Т. 2. М.: Худож. лит., 1987. С. 45. (Литературные мемуары).