А в другом месте он говорит: «Когда либерализм сбросит существующий барьер достижением религиозной свободы, когда Русская Церковь будет предоставлена своим собственным ресурсам, <...> тогда в поисках самозащиты и в особенности против католиков, она откроет, что ее действительный борец и представитель был Никон» м.
М.В. Зызыкин (1934): «В 1664 году Никон имел особое основание полагать, что царь настроен к нему хорошо. Если на первый раз его хотел свести с царем преданный Никону старец Аарон, то во второй раз попытка свести их, в полной уверенности, что личное свидание поможет новому соглашению царя с
Никоном, исходила от боярина Никиты Алексеевича Зюзина, вполне преданного Никону <...>
Единственная причина, по которой он не считал возможным вернуться на престол, гаев царский, делающий невозможным для него канонически управлять Церковью,16 отпадала. Ему сообщалось, что царь ему противиться не будет, что, уйдя с престола, Никон должен и докончить это дело, т.е. вернуться, раз больше царь не противится ему и показывает теперь любовь ему, прося его вернуться. Письмо очень правдоподобно рисовало положение царя, не могущего лично обращаться к Никону из-за возможности посрамления в случае неудачи с приглашением Никона. Никон был в большом недоумении. Он не верил, что так переменилась обстановка при царе в его пользу, и дважды возвращал письма Зюзину, но после третьего наконец согласился, письма не вернул и обещал прибыть. Решение это и факт состоявшегося приезда Никона очень важны, ибо подтверждают самым делом многократные заявления Никона о том, что он не отрекался от престола, а только от непокорной паствы, под которой разумелись первый сын Церкви — царь и окружавшие его бояре. <...> Сообщение от Зюзина совпало с усиленными размышлениями Никона о состоянии Патриаршего престола, которые начались еще с начала Рождественского поста 1664 года. Никон начал молиться в уединении, чтобы найти выход из тупика, в который зашло церковное дело. Вот как передает сам Никон о том, что его окончательно побудило поехать в Москву:
«Слыша смятение и молву большую о Патриаршем престоле, удалился я 14 ноября в пустыню, вне монастыря, на молитву и пост, дабы известил Господь чему подобает быть; молился долго со слезами и не было мне откровения. Декабря от 13 дня уязвихом перед Господом Богом молитву к молитве и слезы к слезам и бдение к бдению, и пост к посту, и постихомся даже до 17 дня; начал поститься со вторника и постился до субботы, ничего не ел, даже и воды не пил, но хлеб заменил молитвою и питье слезами, не ложился спать, а только, утомясь, садился на час в сутки; но трудился и молился со слезами, доколе известит мне Господь Бог, что подобает сделать и что угодно Его святой воле. От многого труда сел я в церкви на своем месте и, так как все четыре ночи и три дня я не отходил ко сну, то несколько воздремал и вижу, что нахожусь в Соборной церкви; из живых никого в ней не было, а были прежде почившие святители и священники в священных одеждах, ставшие по сторонам, где гробницы митрополитов и патриархов; один из них муж святолепен и сединою украшенный обходил Святителей, подносил им хартии и киноварницу с киноварем, и все они подписывали. Я же со страхом приступив к носившему хартию, спросил его: «Что это вы подписываете? Если по правде, покажи мне». Он показал, и я увидел, что истинно то, и спросил его: подпишешься ли ты? — Я подписался уже и показал мне написанное о себе. Я посмотрел со вниманием и нашел: истинно написано на двух с пол. строках: «Смиренный Иона Божию милостью митрополит тако страхом Божием подписую». Я же, прияв дерзновение, п'ошел к месту и хотел взойти, но нашел Святителя, стоящего на месте в архиерейском облачении и ужаснулся. Он же мне сказал: «Ужасайся, брате, яко така воля Божия есть, взыди на стол свой и паси словесныя Христовы овцы, который тебе Господь поручил. И тотчас был невидимый, я уже утвердився изыдох. Стоящий Святитель, мне кажется, был Петр Чудотворец».
16
Согласно «Апостольским правилам» (XI, XXXIV): «Царь занимается только военными делами, заботясь о войне и мире, чтобы охранять тело, а епископ проходит священство Божие, отклоняя от опасности тело и душу. Итак, восколько душа превосходит тело, востолько священство превосходит царство, ибо оно связывает и разрешает достойных наказания и прощения». Из постановления IV Вселенского Халкидонско-го Собора (451 г.): «Никакой прагматический указ, противный канонам, не должен иметь силы; должны преимуществовать каноны отцов». Св. Иоанн Дамаскин (f 4 декабря ок. 777): «Мы повинуемся тебе, император, в том, что относится к делам нашей жизни: в отбывании повинностей, сбора податей и пошлин, в чем управление делами нашими вверено тебе, но для устроения церковных дел мы имеем пастырей, глаголаших нам слово и передавших нам церковное законоположение». Преп. Феодор Студит (t 11 ноября 826 г.): «Надо настаивать на точном соблюдении государственной властью не только учения, но и канонов. В случае ее уклонения от первого и нарушения последнего, надо применять сущесту-ющие на подобные случаи дисциплинарные взыскания или эпитимии, как они применяются Церковью ко всем остальным членам» 39.