Женщина, как будто только что проснувшись, ошарашенно посмотрела на П. - и отошла. Подальше.
- Зачем ты, - с упреком сказала Галя. - Они тебя все равно не поймут. А неприятностей не оберешься.
- Правду говорить легко и приятно, - сказал П. - А поймут или не поймут - это их проблема. - Но он прекрасно понимал, что Галя была права.
- Удивительно, - сказал П., - несколько лет сюда приезжаю и не смог сойтись ни с одним гагаузом. И ни с одним украинцем, кстати, тоже. С русскими, переехавшими сюда из России, - тоже не схожусь, разве что с женой пастора отчасти. И получается, что из многих национальностей, которые здесь живут, схожусь с одними только болгарами. Но именно местными, потому что с болгарами из Болгарии не схожусь. Почему так?
- А Витя и Клава кто? - спросила Галя.
- Болгары.
- Значит, и я с болгарами схожусь, - улыбнулась Галя.
- И еще: один-единственный пастор в моей жизни спрашивал у меня совета. Из, наверное, двух сотен пасторов, с которыми я сталкивался. Единственный, кажется, в церкви пастор-болгарин. Представляешь: советовался…
- Вот его и сослали, - серьезно сказала Галя. - В глухомань. В дальний гарнизон.
- Нет, все-таки сначала - сослали, а уж потом перед отъездом - он совета пришел спрашивать…
- Да, - согласилась Галя. - Он мне тоже понравился. Хотя несколько прямолинейно некоторые вещи понимает. Это ему дорого обойдется.
- А я ведь жил в гагаузской деревне, - задумчиво сказал П. - Три недели. В Виноградовке. В той, которую проезжали. В доме раскулаченного. Много земли до 1940 года у них было, работники. У него в доме одно время молитвенное собрание было. Все честь по чести - принимали. Кормили - я тогда после травмы сюда на виноград приехал. Все, вроде бы, как надо, но… Но… не схожусь! Может, он на жизнь обиженный? Ведь - раскулаченный.
- А ты знаешь, - сказала Галя, - а ведь мой прадед тоже раскулаченный.
- Разве? - удивился П. - Не знал.
- Да. Только ни у него, ни у родни никогда никаких батраков не было. В нашей деревне вообще кулаков не было. Все работали сами. Просто семья его была большая, работящая - вот дом и был самым большим и самым в деревне красивым. А большевики пришли - все отняли, дом тоже.
- Прадеда, понятно, не расстреляли. А ссылали?
- Нет. Никого не сослали, они так в деревне жить и остались. А в доме нашем сначала сельсовет был, а потом клуб сделали. До сих пор дом стоит. Я, когда в школе училась, на лето в деревню приезжала, так в кино, представляешь, в собственный дом ходила. Знаешь, как это было интересно! У нас в деревне поход в кино - целый ритуал: гладиться мы начинали с утра… И, знаешь, ведь с запасными туфлями ходили: туда - в новых, выбираешь куда ногу поставить, а обратно - темно, грязь, да никто и не видит, так назад - в стареньких…
У П. аж горло сдавило. Но он с собой справился.
- Сейчас внукам награбленное возвращают, - дом можно вернуть.
- Я знаю. Но никто из родственников не стал связываться. Ну их. Пусть берут, если они такие жадные… Да и раз это произошло, то нас, наверное, от этого имущества надо было освободить. Не нужно оно нам тогда было… - Галя помолчала. - А деду как сыну раскулаченного во время войны оружие не давали. Так он всю войну кашеваром и был. Каждый день в окопы ведра с едой носил. Без оружия…
- Неблагонадежный?
- Да. Он хотел воевать, просил оружие, ведь все равно на передовой, но коммунисты не давали…
- И выжил, - задумчиво сказал П. - Всю войну под пулями, да притом не в окопе, - ведро ведь ползком не пронесешь. Интересная ведь деталь! Всю войну и это притом, что средний срок жизни на передовой - три дня… Получается, был сохранен!.. Скажи, а этот дед по отцу или по матери?
- По матери.
- Значит, по законам психологии я должен на него больше походить, чем на другого деда. Похожие мы, значит, получается. Только вот чем? Он что, крупный был?
- Нет. Совсем наоборот - небольшого роста. Плотником был. Да каким! Его даже из дальних деревень нанимали. А мы, дети, всегда ждали его возвращения. У нас даже такое соревнование было: кто первым к нему добежит. Какой визг стоял, пока бежали! Но у него все равно всегда конфет на всех находилось. Ради чего тогда бежали - не знаю… Как бы далеко он ни работал, никогда там ночевать не оставался - всегда домой приходил. Пешком по много километров приходилось идти. Он вообще любил ходить…