9 ноября М.Б. Барклай де Толли отправил императору свой рапорт о состоянии российской армии к концу осенней кампании. Он заметил, что «при всех, однако, громких успехах кампании нынешней признаться надобно, что <…> она стоит нам половины армии!» В некоторых боевых подразделениях количество выбывших было гораздо больше. «Кавалерия графа Витгенштейна не имеет и четвертой части того, с чем она выступила из Силезии» в конце августа. Из пяти армейских корпусов первой линии только два все еще были полностью боеспособны и выглядели как регулярные части. Таковыми были лейб-гвардия и гренадеры резервного армейского корпуса под командованием великого князя Константина Павловича и армейский корпус Ф.Ф. Винцингероде в составе Северной армии, «кои менее других употребляемы были в дело и, следовательно, менее других потерпели». Многим боевым единицам трех других армейских корпусов (П.X. Витгенштейна, А.Ф. Ланжерона и Ф.В. Остен-Сакена) грозило «совершенное расстройство», если не принять срочных мер. «В амуниции и особливо в сапогах, рубахах и одежде, солдаты терпят крайнюю нужду». В некоторых полках в строю оставалось не более сотни солдат. Потери среди офицеров за время осенней кампании были высоки и «недостаток штаб- и обер-офицеров причиною, что и сии малые остатки не могут быть приведены в надлежащий порядок». Множество других источников, включая полковые отчеты и рапорты Г.Л. Блюхера Александру I, подтверждают, что нарисованная М.Б. Барклаем картина была верна, и подчеркивают острую необходимость перерыва в военных действиях, чтобы войска могли восполнить свои ряды, дать солдатам отдохнуть и пополнить боеприпасы, продовольствие и снаряжение[806].
За семь недель, в течение которых российская армия оставалась на Рейне, ситуация коренным образом изменилась. В полки вернулись солдаты, отбившиеся от них ранее, а также вышедшие из госпиталей. Боевые подразделения, отправленные в тыл на время осенней кампании, были выдвинуты на передовую. Корпус князя А.Г. Щербатова, например, прибыл из Берлина для усиления войск Ф.В. Остен-Сакена. Кроме того, подоспела новая волна подкреплений из резервной армии Д.И. Лобанова-Ростовского. В результате, как это уже было во время летнего перемирия 1813 г., российская армия вошла в кампанию 1814 г. посвежевшей и полной сил. В течение семи недель стояния на Рейне Ланжерон и Остен-Сакен получили от Лобанова-Ростовского 25-тысячное подкрепление, а Витгенштейн и великий князь Константин Павлович — 16-тысячное. В целом полки регулярной армейской кавалерии пополнились 63 резервными эскадронами, или 12 тыс. всадниками, еще какая-то их часть находилась в пути. Ланжерон и Остен-Сакен прибыли на Рейн, имея при себе менее 30 тыс. солдат. К началу кампании 1814 г. они располагали 60-тысячным войском[807].
Подкрепления обычно подходили в стройном порядке и были хорошо обучены. Как обычно, лучше всех была обучена кавалерия. Генерал Н.И. Депрерадович 18 ноября провел смотр резервного эскадрона, прибывшего для усиления кавалергардов, и докладывал, что «оный в совершенной исправности: люди хорошо выправлены, а лошади в хорошем теле». Витгенштейн также докладывал, что резервные подразделения, поступившие в его армейский корпус, находились в превосходном состоянии. В отличие от первой волны подкреплений Лобанова-Ростовского весной 1813 г., на этот раз войска прибыли в полном составе, потеряв очень малую часть личного состава больными и отставшими. Конечно, между маршем в условиях немецкой осени и белорусской зимы была большая разница, однако указанный контраст также явился отражением того факта, что созданная Е.Ф. Канкриным система управления военными дорогами, госпиталями и складами в тылу армии работала хорошо[808].
В каком-то смысле движение подкреплений было слишком успешным. Как и весной, лишь три четверти личного состава резервных рот имели ружья. Поскольку очень немногие выбыли во время марша, некоторые солдаты в армейском корпусе Остен-Сакена фактически получили ружья лишь тогда, когда в начале января 1814 г. были захвачены крупные французские склады. Получить снаряжение также было проблемой. У Александра I чуть не началась истерика, когда его любимые гвардейцы предстали перед его взором с егерскими перевязями и патронными сумками. Со всех сторон доносились сообщения о жалком состоянии рекрутского обмундирования, которое к тому моменту часто было изорвано в клочья. В 1814 г. многие полки тяжелой пехоты имели странный вид, будучи одетыми в захваченные французские мундиры. Действительно, новое обмундирование для полков порой заказывалось в Германии, Польше и Богемии, но скорость наступления армии была такова, что изготовленное обмундирование оказывалось в глубоком тылу. Согласно разработанному ранее плану, офицеры, которые привели подразделения Лобанова-Ростовского в расположение Полевой армии, должны были вернуться в Польшу, чтобы продолжить там обучение новых рекрутов. На самом деле, однако, тяжелая пехота испытывала столь сильную нехватку офицерского состава, что некоторым из офицеров Лобанова пришлось остаться за Рейном и принять участие в кампании 1814 г.[809]
806
Внешняя политика России. Т. 7. С. 431–433. См. рапорт Г.Л. Блюхера Александру I от 23 нояб.: РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3915. Л. 121–122. Историк Рязанского пехотного полка писал о том, что штурм Шёнефельда ослабил полк, а марш к Рейну чуть было не уничтожил его, см.: Шеленговский И.И. Указ. соч. Т. 2. С. 246.
807
Большая часть статистических данных взята из кн.: Богданович М.И. История войны 1814 г. во Франции и низложение Наполеона I. Т. 1. СПб., 1865. С. 35–40, 48–49. M. И. Богданович утверждает, что к 27 дек. от Д.И. Лобанова-Ростовского прибыли 45 эскадронов и еще 18 находились в пути, и действительно впоследствии прибыли еще несколько эскадронов. См., например, рапорт Д.И. Лобанова-Ростовского Александру I от 15 нояб. 1813 г. (ст. ст.): РГВИА. Ф. 125. Оп. 1. Д. 148. Л. 44–48.
808
Панчулидзев С.А. Указ. соч. Т. 3. С. 434. М.Б. Барклай де Толли докладывал Александру I о том, что из 6250 воинов, числившихся по реестрам резервных частей, дошедших до П.X. Витгенштейна, всего 48 человек по пути остались в госпиталях, см.: Отечественная война 1813 г. Материалы Военно-ученого архива. Т. 1. С. 276.
809
Там же. С. 258–260, 275–276; Богданович М.И. История войны 1814 г. Т. 1. С. 80; Сборник исторических материалов, извлеченных из архива собственной Е.И. В. канцелярии. Вып. 4. С. 3. О безоговорочном подчинении армейских частей юрисдикции суда в кампанию 1814 г. см.: Ульянов И.Э. И эти нас побили! Внешний облик русской пехоты в Заграничных походах // Родина. 2002. № 8. С. 74–78; Шереметьев О. «Катать шинели, господа!» Внешний вид русской армии от Бородина до Парижа // Родина. 2006. № 6. С. 53–59.