Первая и самая распространенная версия касалась того, что Старовойтова везла в Петербург большую сумму наличных денег.
В Госдуме была создана комиссия для расследования этого убийства. В комиссию были включены несколько генералов ФСБ.
На первых же заседаниях комиссии они дружно настаивали на включение «коммерческих» версий, как основных. Даже, помню, намекали, что у них есть данные о том, что деньги Старовойтовой давал Гусинский.
Мое предложение проверить, не была ли задействована в этой операции криминальная агентура ФСБ, хотя бы дать поручение следствию не исключать эту версию, было гневно отвергнуто. Большинство членов комиссии составляли коммунисты и представители ЛДПР, которые дружно поддержали мнение «профессионалов ФСБ».
Сергей Юшенков, тогда сопредседатель партии Бориса Березовского «Либеральная Россия», был убит 17 апреля 2003 года. Уже знакомая всем финансовая версия была главной. Позже к ней присоединилась и версия «зависти». Ну, и конечно версия злого гения Бориса Березовского, который и заказал убийство и, кажется, даже участвовал в его осуществлении. Последняя версия была смехотворной, в нее не верили даже те, кому полагалось в нее верить.
И опять отовсюду торчащие уши ФСБ. Неожиданно непричастные к убийству его участники, давшие ценные показания, закрытые судебные заседания, гибель свидетелей в автомобильных авариях.
Я специально сосредоточился на допутинских и ранних путинских преступлениях КГБ, где проявились основные черты действия корпорации чекистов. Позже все делалось значительно грубее и топорнее.
По-видимому, в случае с КГБ и Путиным русская пословица «Каков поп, таков и приход», имеет противоположное значение — «Каков приход, таков и поп».
И это, кстати, ответ на вопрос, что бы было в случае прихода к власти Евгения Примакова в 2000 году.
Видимо, финально, все то же самое, что произошло при Путине, но быстрее, без разговоров о молодом демократе и ученике Собчака Владимире Путине.
Как любил говорить мой хороший знакомый генерал Александр Лебедь: «Те же яйца, но вид сбоку».
Убийство Ани Политковской из того же ряда. Совершенно особое место в этом ряду убийств занимает случай с Немцовым.
Вся история с убийством Бориса Немцова для меня лично началась с совершенно невинного события в октябре 2014 года. Милая и красивая девушка Настя написала мне в Скайп, что является моей сторонницей. И не просто сторонницей, а влюблена в меня по уши и хочет дружить.
Слово за слово, обменялись мэйлами. Я получил от нее целый альбом очень откровенных фотографий.
Предложил пообщаться по Скайпу — пожалуйста. Смелость, с которой Настя обнажалась перед камерой, меня 65-летнего мужчину, еще в фертильном возрасте, несколько смутила.
Оказалось, что она снимает квартиру буквально в квартале от меня.
Естественно, я получил предложение попить кофе, чай и все, что может сопровождать этот процесс.
Настя не была проституткой, предложения которых я легко распознавал, это был другой случай.
Я к тому времени уже написал книгу о проституции в России, взял несколько десятков интервью у проституток и был, так сказать, в теме.
Единственное, что меня, старого зануду, смущало, это то, что аккаунт в Скайпе и на почте были созданы за 2 недели до этого. Ликвидированы, к слову сказать, чуть опережая события, были примерно за пару недель до убийства Бори.
Депутат Юшенков вместе с Борисом Березовским строил оппозиционную партию «Либеральная Россия». Был убит.
Тогда же проявились два чеченца-предпринимателя, которые просили меня возглавить структуру, которую они создавали в Германии. Объем инвестиций — 6 миллионов евро.
Встретились, поговорили. Они уверяли, что являлись сторонниками Дудаева, дружат с Аллой Дудаевой и Ахметом Закаевым. Я даже не стал это проверять, было очевидно, что врут. Возможно, думал я, чтобы поднять свой авторитет в моих глазах. Один из двоих говорил о полезных связях в окружении Кадырова.
Я попросил его узнать о возможности интервью с Кадыровым для знакомого западного телеканала. Через неделю получил контакты в PR-агентстве, занимающемся делами Кадырова.
В это же время, совершенно неожиданно, вне каких-либо связей с моей политической активностью, началась активная слежка. За мной ездила машина, а если я выходил пешком, за мной шли люди.
У меня нет навыков выявления слежки, но эти ребята явно не скрывались. Я обратился к другу и бывшему сотруднику моей службы безопасности. Он поездил и походил за мной 2–3 дня. Его заключение было следующим: