- Ладно, земля, - сказал я. - Допустим, внесут. И что с ней делать?
- Взять под нее кредит. Мой банк даст вам кредит. Любой банк даст вам кредит. Не даром, конечно. И будете сами строить коттеджи. Под ключ. А потом продавать их. Сейчас вы продаете рабочие руки. Это так же нелепо, как продавать сырье.
- Ну и размах у вас! - восхитился я.
- Это закон бизнеса, Сергей. Бизнес либо расширяется, либо гибнет. Середины нет. Бизнес - это Движение. Гонки на мотоцикле по вертикальной стене. Вот что такое бизнес.
- Серега! - раздался снизу голос Мишки Чванова. - Тут к тебе приехали. Какой-то мужик на "мерсе".
- Иду. Извините, дела, - сказал я банкиру. - Спасибо за кофе. И за совет. Я подумаю над ним.
- Думайте, думайте, - напутствовал меня де Фюнес. - У вас, я слышал, недавно родился сын?
-Да.
- Поздравляю.
- Спасибо.
- Вот о нем и думайте. О нем! О том, в какой стране ему придется жить!
У въезда в поселок стоял черный шестисотый "мерседес" с тонированными стеклами. Возле него прохаживался плотный лысоватый человек лет пятидесяти с красным, словно бы обожженным, лицом, в чуть мешковатом, по моде, стального цвета костюме с галстуком в тон и с белым шелковым шарфом на короткой шее.
- Здравствуйте, Сергей Сергеевич. У вас найдется для меня минутка? спросил он. - Давайте пройдемся.
И лишь после этого представился:
- Мамаев.
II
С высокого песчаного косогора далеко просматривались золотые в лучах неяркого солнца поля, темные поймы, светлые сосновые боры вдали. На легкой осенней воде дремали моторки, чуть покачивались у причала мачты двух маленьких прогулочных яхт. Тех самых, едрить твою в корень.
- Хорошие здесь места, - проговорил Мамаев, с удовольствием осматриваясь. - Какое-то в них спокойствие. И не так уж далеко от Москвы. Если бы я раньше знал про эти места, построил бы дом здесь.
- Какие проблемы? Стройте, - предложил я. - Земли хватит. Строителей дам.
- У вас есть строители? - почему-то удивился он.
- Пять бригад. Три заняты, две простаивают.
- Почему простаивают?
- Работы не хватает.
- В таком-то поселке?
- Конкуренция.
- Турки?
- До кризиса были турки, - объяснил я. - Сейчас - молдаване.
- Они же наверняка нелегалы, - заметил Мамаев. - Зарядите ментуру, пусть устроят пару рейдов. И никакой конкуренции.
Я ощутил, что за последний час не то чтобы поумнел, но понял, каким дураком был раньше.
- Сегодня я получил столько ценных советов, сколько не получал никогда, обобщил я обретенный знания.
- Может, не с теми советовались?
- Возможно. Но вряд ли ваш совет мне подойдет. Как-то не привык я давать взятки милиции. Гибэдэдэшникам - куда ни шло. Это как дорожный налог. А остальным? По-моему, это неправильно. Вам не кажется?
- При чем тут взятки? Купите им пару бочек бензина - в порядке шефства. Они будут счастливы. И все сделают. Еще и "палки" срубят для своих отчетов. Следить за режимом регистрации - их прямая обязанность.
- А молдаване? Они едут сюда не от хорошей жизни.
Он с интересом взглянул на меня и покивал:
- Это благородно. И очень по-русски. Сидим в говне, но сильно переживаем за угнетенные народы всего мира. У вас не бывает ощущения, что вы занимаетесь не своим делом?
- Бывает, - честно ответил я.
- Почему бы вам не заняться своим? Тем, что вы умеете делать лучше других.
- Хотел бы я знать, что я умею делать лучше других.
- Вы знаете это, Сергей Сергеевич. Вы умеете убивать.
Заявка.
- Какого ответа вы от меня ждете? - полюбопытствовал я.
- Никакого. Не спуститься ли нам к воде?
С косогора к берегу вела узкая лестница с металлическими перилами. Вдоль небольшого пляжа с завезенным с люберецких карьеров белым кварцевым песком тянулась узкая бетонная набережная, выложенная метлахской плиткой. Летом, когда народу было много, здесь работал бар с четырьмя столиками под круглыми тентами. Сейчас бар был закрыт, тенты убраны, белые пластмассовые кресла сложены под навесом.
Мамаев устроился за столиком, выложил из карманов пачку сигарет "Житан", золотую зажигалку и плоскую фляжку с красивым гербом.
- "Хеннесси". Рекомендую. Выпьете?
- Нет, спасибо. Я за рулем.
- А я выпью. Что-то многовато стол я последнее время пить. Жена ругается. Но жены всегда ругаются. Где им нас, мужиков, понять!
Говоря это, он отвинтил крышку, которая одновременно служила стопкой, с сомнением посмотрел на эту несолидную емкость и сделал несколько глотков из горлышка. Потом закурил и перешел к делу.
- Нет, Сергей Сергеевич, мне не нужны строители. Дом мне уже строят. На Истре. Турки. Я хочу вас нанять, но совсем для другого. Вам знакома такая фамилия - Калмыков?
Раз человек об этом спрашивает, значит, знает. Поэтому я подтвердил:
- Да, знакома.
- Что вы о нем думаете?
- Господин Мамаев, странный у нас с вами разговор. С чего вы взяли, что я стану вам об этом рассказывать?
- Неделю назад вы были в Мурманской области. Вы и три ваших друга. Злотников по кличке Артист. Хохлов по кличке Боцман. И Мухин по кличке Муха. Прилетели двенадцатого сентября вечером, улетели шестнадцатого утренним рейсом. Что вы там делали?
Я насторожился. Если бы он сказал: Злотников, Хохлов и Мухин - это имело объяснение. Могли вычислить по билетам в аэропорту. Но прозвищ ребят он знать не мог. И все-таки знал.
Мамаев правильно понял причину моего молчания.
- Вы спрашиваете себя, откуда у меня информация о вас. Мне в руки попала докладная записка о вашей команде. Из архива ФСБ. Не случайно, конечно. Я наводил о вас справки. Хотел понять, кто вы такие.
- Поняли?
- В общем, да. Но не все. В этой докладной есть одно темное место. Там сказано, что весной девяносто шестого года вас разжаловали и уволили из армии за невыполнение боевого приказа. Что стоит за этой расплывчатой формулировкой?
- Вы уверены, что хотите это знать?
- Я хочу знать о вас все.
Я почувствовал себя польщенным. Такое внимание к твоей персоне всегда льстит. Я почувствовал себя звездой шоу-бизнеса. Или модным писателем, автором мирового бестселлера "Моченый против Копченого". Так и захотелось сказать: "Мой творческий путь начался с того, что..."