- Разжалован и лишен всех правительственных наград, - подсказал Мамаев.
- Это естественно, это само собой, - подтвердил Иванов.
- Он служил на этом аэродроме? - спросил Тюрин.
- Нет. Он проник на территорию аэродрома, имея поддельное удостоверение разведуправления армии.
- Ив одиночку взорвал целую эскадрилью?
- У него были сообщники в аэродромной охране, три таджика. Один погиб при взрыве. Двое других и сам Калмыков ушли. Были предприняты все меры по розыску, подняли по тревоге все части, разослали ориентировки. Но безуспешно. Их, вероятно, укрыли агенты моджахедов, а позже переправили в Пакистан. Чем все кончилось, я не знаю, потому что вскоре после этого меня перевели на Сахалин. Там я и служил до выхода на заслуженный отдых. Вас заинтересовала эта история, коллега?
- Почему вы пришли с ней к господину Мамаеву?
- Он знает, - ответил Иванов и хитровато подмигнул Мамаеву. - И вы знаете.
- Что мы знаем, это наше дело. Я задал вопрос. И хочу услышать ответ.
- Извольте, господин Тюрин. Человек я, как вы могли заметить, небогатый, развлечений у меня немного. Одно из них - люблю посидеть в зале суда. Как мы, юристы, говорим: в процессе. Кто любит телевизор, кто театр, а для меня интересный процесс лучше всякого сериала. В театре и телевизоре - глупость и выдумки, а в суде - жизнь. Живу я рядом с Таганским судом. Десять минут пешочком - и я в театре. И что характерно, в первом ряду и совершенно бесплатно. И однажды, это было два года назад, попал я на замечательно интересный процесс. Судили наемного убийцу, он готовил покушение на господина Мамаева. Вы поняли, о каком убийце я говорю? Да, коллега, о Калмыкове. О том самом Калмыкове, которого в свое время я приговорил к смертной казни. В лицо я его, конечно, не знал, но фамилию помнил. Майор, "афганец". Имя, отчество. Все совпало. Сначала я хотел сообщить о нем куда следует, но, честно вам скажу, побоялся. Эта мафия, она сейчас везде. Кто меня защитит? Я промолчал. Тем более что он получил шесть лет. Пусть себе сидит, подумал я, не мое это дело. Но недавно прочитал в газете дискуссию об амнистии. И узнал, что по ней выпускают всех, кто имеет хоть какую-нибудь награду. В одной статье упоминался наемный убийца К. Фамилия полностью не была приведена, но я сразу догадался, о ком идет речь. И подумал, что господину Мамаеву будет неприятно знать, что человек, который хотел его убить, свободно разгуливает на свободе. Мне очень непросто было попасть к господину Мамаеву на прием. Я почти неделю дежурил возле офиса. Но все же сумел пробиться, потому что проявил терпение и настойчивость. Господин Мамаев, надеюсь, не жалеет, что уделил мне немного своего драгоценного времени.
- Что скажешь, Тюрин? - спросил Мамаев.
- Когда было заседание трибунала? Число, месяц, год?
- Как я уже доложил господину Мамаеву, это было шестнадцатого декабря восемьдесят четвертого года.
- Документы есть?
- Да, копии всех документов у меня имеются.
- Покажите.
- Обязательно. В свое время. А пока посмотрите вот это. - Иванов извлек из папки исписанный от руки листок и передал Мамаеву. - Это - из приговора. Как мы, юристы, говорим: резолютивная часть.
Мамаев пробежал взглядом текст и передал листок Тюрину.
- Филькина грамота, - прочитав, оценил Тюрин. - Нет ни фамилий, ни регистрационного номера.
- Все есть, - уверил его Иванов. - Все документы будут представлены вам в полном виде.
- Копии?
-Да.
- Нотариально заверенные?
- Нет, конечно.
- И что с ними делать?
- По ним вы затребуете в архиве подлинники. Вы будете знать, что и где искать. И вам будет с чем идти в милицию, чтобы объявить Калмыкова во всероссийский розыск, - вежливо объяснил Иванов и обратился к Мамаеву: - Как я понял из вашего телефонного разговора с неизвестным мне господином, вы намерены немедленно это сделать. Правильно, господин Мамаев. Как мы, юристы, говорим: преступник должен сидеть в тюрьме. Извините, у вас тут есть туалет?
Тюрин указал на дверь в санузел, подождал, пока Иванов скроется за ней, и вопросительно взглянул на Мамаева:
- Про какой разговор он сказал?
- Звонил Пастухов, - неохотно ответил Мамаев. - Я сказал, что заказ отменяю, потому что завтра Калмыкова объявят во всероссийский розыск.
- Сказал при нем?
- Да, при нем.
- Петрович, тебя кто за язык тянул? - разозлился Тюрин. - Этот засранец теперь матку из нас вывернет!
- Ерунда, - отмахнулся Мамаев. - Какие у него запросы!
- Ну-ну! - неопределенно отреагировал Тюрин.
- Давайте к делу, Иван Иванович, - предложил Мамаев, когда гость вернулся в комнату отдыха. - Как я понимаю, вы хотите продать мне ваши документы?
- Ни Боже мой! - испуганно замахал тот руками. - Что вы, господин Мамаев! Подарить, господин Мамаев. Я хочу их вам подарить. А вы подарите мне немного денег.
- Сколько?
- Да как вам сказать, - засмущался Иванов. - У нас с вами разное понимание денег. Что для меня много, для вас - тьфу, сущая мелочь.
- Не ломайтесь, - поторопил Мамаев. - Сколько?
- Ну, миллион.
- Миллион? Это же тридцать пять тысяч долларов.
- Вы не поняли, - застенчиво поправил Иванов. - Миллион долларов.
- Тюрин захохотал и поднялся из-за стола.
- Разговаривайте, - бросил он. - Не буду мешать. Когда закончите, позовешь.
- Сядь! - рявкнул Мамаев. - Сиди и молчи! Значит, миллион долларов, повторил он. - А почему не десять?
- Мне хватит. Жить мне осталось не так уж много. Десять миллионов я не успею потратить.
- Детям оставите.
- Детям? - неожиданно взъярился гость и скрутил две фиги. - А вот им! Вот! Вот!
- Ах, как я вас понимаю! - покивал Мамаев. - Дети. Работаешь на них всю жизнь, а что в ответ? Ни уважения, ни любви.
- У вас - тоже? - сочувственно спросил Иванов.
- Пока нет. У меня это еще впереди. Всем нам суждено испить чашу сию. А почему вы решили, что у меня есть миллион долларов?
- А как же? - искренне удивился гость. - Столько наворовали и миллиона нет?
- По-вашему, я вор?
- Конечно, вор. Все вы воры. Всю Россию разворовали. Воры и есть. Все у вас куплено, все схвачено, мафию развели, черную икру кушаете. Миллион, уважаемый. За спокойную вашу жизнь. Торг неуместен.