Помимо фактов, свидетельствующих о тесных контактах и взаимосвязи Троцкого с британской и американской разведками, наличествуют документальные свидетельства контактов Троцкого с верхушкой нацистов Третьего рейха в декабре 1935 года. На встрече с Г. Гессом Троцкий пообещал «согласиться на территориальные уступки, развернуть во время войны активную диверсионную работу на военных предприятиях и на фронте, которая должна проводиться по указаниям Троцкого, согласованным с германским Генштабом».
В контексте вышеприведенных фактов становится совершенно очевидно, что борьба, которую твердо и решительно повел против троцкизма Сталин, означала курс на решительный отказ от внешнего управления, на защиту национальных интересов и суверенитета.
Неизбежность грядущей войны И. В. Сталин хорошо осознавал. Это диктовало рекордно сжатые сроки индустриализации страны. Он пророчески предупреждал 4 февраля 1931 года: «Мы должны пробежать это расстояние в десять лет; либо мы сделаем это, либо нас сомнут». В результате его усилий была ликвидирована угроза финансового закабаления СССР. Советский Союз, выплатив старые займы, от новых решительно отказался, сосредоточив все усилия на промышленной индустриализации с опорой на западные технологии. В этот период Сталин отказался от идеи мировой революции, о чем сообщил американскому журналисту Р. Говарду в интервью 1 марта 1936 года.
Ответом западных агентов влияния, «пятой колонны» явился масштабный заговор оставшихся под влиянием Троцкого групп в политической и военной элитах. Реакцией стал 1937 год как пик репрессий в СССР. Но вопрос стоял ведь именно так: либо они нас, либо мы их. Стоит ли все списывать на паранойю вождя народов? Запад прилагал титанические усилия по сведению на нет советского проекта, действуя жестко и цинично. Ответные меры должны быть адекватными и продуктивными.
Либерализм, как видим, активно использовал троцкизм как внешний инструмент воздействия на внутриполитическую ситуацию в России. Именно троцкистские взгляды лежали как в основе хрущевской «оттепели», так и горбачевской «перестройки». Не изменилось ничего и в наши дни.
Цель глобализаторов-интернационалистов жива и активно продолжает реализовываться. Ее предельно откровенно излагает Джон Д. Рокфеллер в своей работе «Вторая американская революция», на обложке которой, кстати, изображена пентаграмма (пятиконечная звезда), цементирующая все те же вековечные интересы революционеров, оппозиционеров и мирового капитала. Основная идея книги – забота об «общественном благе» через призму защиты индивидуальных прав. Однако манипуляции термином «общественное благо» производятся Рокфеллером исключительно в протестантском ключе, как средство и предлог для самовозвеличивания круга избранных.
Таким образом, обман общества, а не общественное благо составляют сущность неолиберализма, в рамках которого политика является составной частью бизнеса ТНК. Правила неолибералов просты: «Во-первых, дай обществу работать на тебя, и во-вторых, делай бизнес из политики». Это, как пишет Ф. Хоув в работе «Признания монополиста», и есть основные правила либерального капитализма.
В общих чертах эта всеобъемлющая и всеохватная цель была хорошо понятна Сталину, к счастью, очевидной она является и для нынешнего Президента РФ В. В. Путина, который подчеркивает, что любая политика санкций, сдерживания и провокаций отзывается эффектом бумеранга.
Могли ли вдохновители «Плана Марбурга» предположить, что, разжигая пожар мировой революции, содействуя ликвидации православной и монархической России, поддерживая большевиков, они в результате получат совсем не желанный ими политический продукт? Вряд ли Вашингтон и Уолл-стрит могли предвидеть результаты Второй мировой войны, усиление социалистического (совсем не троцкистского) лагеря, Корейскую и Вьетнамскую войны, развитие ближневосточного конфликта, вставание России с колен при В. В. Путине. То, что кукловодам Бильдербергского клуба и Тройственной комиссии казалось дальновидной и финансово доходной политикой, в наши дни стало кошмаром для избранных и исключительных представителей неолиберализма.