Подведем итоги.
Несмотря на закрытость стратегического планирования в любой стране, а тем более в США – сверхдержаве, оказывающей исключительное по своей значимости воздействие на глобальные процессы, утечки информации все равно появляются. Из них выясняется общая тенденция эволюции первичных разработок по разрушению СССР, берущих начало с директивы СНБ США 20/1 (1948). Сформированный на ее основе «Гарвардский проект», развивавшийся вначале в плоскости социально-психологического экспериментирования и прогнозирования возможной реакции советского населения на разрушительные бомбардировки, затем, по всей видимости, перешел в геостратегическую плоскость и был расширен и переформатирован в обновленный план расчленения нашей страны. После того как первые этапы этого проекта увенчались относительным успехом, дальнейшая его реализация застопорилась.
Сменивший его «Хьюстонский проект» базировался, по-видимому, на планах не прямого и одномоментного расчленения Российской Федерации, а на идее постепенного продвижения к решению этой задачи путем внутреннего «размягчения» и окружения нашей страны пространством «управляемого хаоса», направленного против Китая, но напрямую затрагивающего и нас. В рамках «Хьюстонского проекта» каждому региону отводилась отдельная стратегия, что базировалось на общей исходной посылке «не рассматривать Россию чем-то целым».
Открытым здесь остается вопрос о том, что являлось первичным, исходным, а что вторичным, производным. «Гарвардский проект» сам затормозился из-за объективных причин и потому был заменен «Хьюстонским»? Или открылись новые обстоятельства, а может, и возможности, которые побудили глобальных «дирижеров» осуществить эту «рокировку» по собственной инициативе? И не принятое ли незадолго до этого стратегическое решение изменить характер отношений США с мусульманским миром тому причина?
Как реагировала на все это Россия до перехода США «красной линии» в виде госпереворота на Украине?
Если в общих чертах, то продолжением следования в фарватере США и Запада, которое именно в том же 1997 году было ознаменовано подписанием Основополагающего акта Россия— НАТО. Вот лишь одна характерная выдержка из этого документа: «Исходя из принципа неделимости безопасности всех государств евроатлантического сообщества, Россия и НАТО будут совместно работать, с тем чтобы внести вклад в создание в Европе общей и всеобъемлющей безопасности, основанной на приверженности общим ценностям, обязательствам и нормам поведения в интересах всех государств.
Россия и НАТО будут содействовать укреплению ОБСЕ, включая дальнейшее развитие ее роли в качестве основного инструмента превентивной дипломатии, предотвращения конфликтов, урегулирования кризисов, постконфликтного восстановления и регионального сотрудничества в области безопасности, а также укреплению ее оперативных возможностей по осуществлению этих задач. ОБСЕ в качестве единственной общеевропейской организации безопасности играет ключевую роль в поддержании европейского мира и стабильности».
Итак, Россия включила себя в «евроатлантическое сообщество». В том же Акте звучит и термин «евроатлантический регион», упоминание о котором по сей день красной нитью проходит через важнейшие государственные документы Российской Федерации, включая Концепцию внешней политики и Стратегию национальной безопасности до 2020 года.
И при всем том ни слова не было произнесено об особости геополитического позиционирования нашей страны, то есть о ее принадлежности к Хартленду, а не к пресловутой « Евро Атлантике».
Россия беззвучно и безропотно приняла укрепление ОБСЕ – организации-преемницы Общеевропейского совещания по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе (в документе упоминается и заключительный акт этого форума), которая не выполнила своего главного предназначения, для чего создавалась в 1975 году, – не обеспечила нерушимость европейских границ. Не поддерживать ОБСЕ нужно было, а немедленно распускать ее как организацию, само существование которой становилось в тех условиях угрозой национальным интересам нашей страны.
Россия признала включение в перечень полномочий ОБСЕ положения о «превентивной дипломатии». Ближайший по смыслу к «превентивной дипломатии» термин, поставленный этим документом во главу угла, – «миростроительство», то есть управление строительством «нового мирового порядка».
Наконец, Россия в Основополагающем акте согласилась с эксклюзивным статусом ОБСЕ в системе европейских институтов безопасности, признав ее «единственной» такой организацией. Тем самым она отсекла себе возможности, набрав сил, создать ей в будущем альтернативу, которая в большей мере соответствовала бы национальным интересам страны.