В принципе обычные «скачу туда-сюда» кочевники, правда, не вполне укладывающиеся в наши классические и не слишком комплиментарные представления. Расселение тюркских народов, начатое в XVI столетии до нашей эры, особенно активно шло в XII веке до н. э., а потом, спустя большой период времени, уже в IV–IX веках нашей эры.
Пристальное внимание турецкие учебники истории уделяют ранним тюркским цивилизациям и созданным им могущественным государствам той эпохи: Азиатскому гуннскому государству, европейской Империи гуннов, Тюркскому каганату, распавшемуся впоследствии на Восточный и Западный, и Уйгурскому каганату, задавая турецким школьникам отправную точку в системе координат для прочерчивания в их сознании непрерывной истории Турции из глубины веков вплоть до нынешних дней.
Описание мудрых тюркских правителей, доблестных военачальников, их побед и завоеваний, нередко на уровне полумифологических рассказов, органично дополняется подробным рассмотрением культуры и быта, а также сохранившихся и по сей день образцов развитого искусства и промыслов. Надо ли говорить о том, что все это совсем не вяжется с жутковатыми описаниями гуннов, оставленными Аммианом Марцелином в конце IV века, которого, в отличие от турецких, цитируют российские школьные учебники в курсе «Всеобщей истории».
В общем, кому Аттила – «бич божий» и «дикарь», а кому – неукротимый военачальник и искусный правитель, вошедший в легенды и сказания многих и многих народов, в том числе европейских. Таким образом, все относительно; все дело в том, на каких книжках в детстве воспитываться и какого образца игрушечные доспехи и шлемы надевать в ролевых постановках в детском саду и начальной школе.
Рис. 2. Карта из учебника «Общей истории» (9-й класс), утвержденного Министерством образования Турции для преподавания в 2015–2016 учебном году. Тема: «Расселение тюрков из Средней Азии».
Однако есть еще один немаловажный момент, на который в турецкой школьной программе стоит обратить внимание: помимо углубленных поисков своих корней отмечаются и родственные народы – как затерявшиеся в веках, так и продолжающие поныне жить и здравствовать. В этом списке турецкие историки, к примеру, упоминают аваров, булгар, хазар, венгров, печенегов, кипчаков, огузов, савиров (от которых, как утверждается, и пошло название Сибири), башкиров, тургешей, киргизов, карлуков, кимеков.
Сама по себе идентификация своих близких и дальних этнических родственников для подобной литературы – вещь абсолютно типичная. Однако наводит на размышления активный внешнеполитический курс современной Турецкой Республики, в основе которого лежит заявка страны на роль объединительницы (пока лишь духовной) всех ныне живущих тюркских народов мира. В том числе проживающих на Кавказе и в государствах Центральной Азии – бывших республиках Советского Союза, а также в субъектах Российской Федерации с тюркским населением, к примеру, в Татарстане, Башкортостане, Чувашии, Якутии и Крыму. Ну, а если рассматривать еще шире – то в Европе, на Ближнем Востоке и даже в Китае и Монголии.
Общая численность тюркского населения во всем мире на сегодняшний день оценивается самими турками на уровне свыше 200 миллионов человек. Для наглядности составители приводят в учебнике карту «Тюркского мира». Приведем ее и мы, как в высшей мере любопытную и наглядную, в приложении в конце данной книги.
Как возник этот достаточно новый для Турецкой Республики курс, который в настоящее время нередко именуют «новым османизмом»? Как он теоретически оформлен? Как практически реализуется и каковы его перспективы для самой Турции, а также для ее соседей, включая и нас? Эти вопросы мы обсудим в последующих главах, а пока вернемся к школьным урокам.
И здесь совершенно невозможно пройти мимо растущей на глазах роли, которая турецким Министерством образования в школьной программе отводится вопросам, связанным с исламом. Это находит свое отражение в многочасовых занятиях детей по так называемой «религиозной культуре и этике».
Очевидно, что в первую очередь желанием сломать языковой барьер между турками и арабоязычным исламом и объясняется новшество 2016–2017 учебного года – введение аж со второго класса изучения арабского языка как иностранного. Пока в качестве опции. Можно было бы подумать, что прицел делается на углубление «светских» экономических, политических или же гуманитарных связей с арабскими странами – соседями по региону. Но, что характерно, обучение будет вестись по программе, разрабатываемой далеко не лингвистами, а вообще-то Управлением по делам религии.