После Петра русская власть отказалась от политики прямого проникновения в Центральную Азию в пользу более традиционных целей: улучшение торговых отношений, освобождение русских рабов и открытие торгового пути в Индию. Несмотря на рост торговли, России не удавалось добиться прогресса по двум другим пунктам. Среди русских рабов, оказавшихся в Центральной Азии, были колонисты, захваченные казахами на недавно учрежденной границе в районе Оренбурга. В течение XVIII века внимание России было сосредоточено на усмирении казахских кочевников, которые номинально являлись ее вассалами, но продолжали совершать набеги на русскую границу и торговые караваны, ходившие между Россией и Центральной Азией.
С 1824 по 1854 год русские войска успешно оккупировали казахскую степь, впервые в истории поставив всю степь под власть оседлого общества. Наступление России сильно усугубило русско-хивинские трения, создав для этих держав конфликт за власть над казахами, обитавшими между Каспийским морем и низовьями Сырдарьи. К старым проблемам добавилась проблема практиковавшейся в Хиве жесткой правовой дискриминации русских купцов, которые только что начали проникать в Центральную Азию. В попытке решить эту проблему силой Россия в 1839–1840 годах отправила вторую экспедицию против Хивы. Попытка оказалась еще менее успешной, чем предыдущая, поскольку из-за сложного ландшафта и плохой погоды экспедиции не удалось даже добраться до Хивы. Очевидно опасаясь очередных российских нападений, хивинский хан в 1840 году передал часть русских рабов и запретил своим подданным устраивать набеги на русскую территорию и покупать русских пленных. В 1842 году хан согласился на бумаге на требования, врученные ему в 1841 и 1842 годах русскими миссиями, но свои обещания он так и не выполнил.
В 1840-х и 1850-х годах цели России в Центральной Азии носили как экономический, так и политический характер. Бухару и Хиву следовало убедить отказаться от любых враждебных действий против России, включая владение русскими рабами и предоставление убежища казахским подданным России, бежавшим от русского правосудия. Хива, в частности, должна была прекратить плести интриги среди казахских подданных России, нападать на караваны, ходившие вдоль Сырдарьи, и уничтожить укрепления, построенные на реке для поддержания этих атак. В коммерческой сфере русским купцам должны были разрешить свободно торговать в Бухаре и Хиве наравне с местными торговцами. Ханства должны были гарантировать безопасность русских купцов и их имущества, освободить их от лишних поборов (в 1841 году Россия потребовала, чтобы ввозные пошлины на русские товары не превышали 5 %, в 1858-м потребовала их снижения до 2,5 %), разрешить беспрепятственный проход караванов и провоз товаров через Центральную Азию в соседние государства (такие как Афганистан и Кашгар) и допустить пребывание в Бухаре и Хиве русских торговых представителей. В конце 1850-х годов Россия добавила к этому свободное прохождение русских судов по Амударье. Ни одно из этих требований не было выполнено, пока и Бухара, и Хива не потерпели военного поражения и не были вынуждены признать протекторат России.
Не претендовавшая на власть над степными казахами и, кроме того, служившая главным торговым партнером России в Центральной Азии, Бухара сохраняла достаточно хорошие отношения с Россией, но до тех пор, пока последняя ограничивала свои действия степью. Однако отношения России с Хивой и Кокандом были неразрывно связаны с ее стремлением обезопасить себя от кочевников с южных окраин степи, о своей юрисдикции над которыми заявляли и Хива, и Коканд. Строительство русского укрепления в устье Сырдарьи в 1847 году впервые привело Россию к прямому физическому контакту с Хивой и Кокандом, за чем быстро последовало расширение русской территории за счет центральноазиатских ханств. В 1853 году была захвачена кокандская крепость Ак-Мечеть в низовье Сырдарьи.
Теперь русские войска стояли на пороге Центральной Азии. До тех пор, пока граница России пролегала по региону, где обитали хищные кочевые казахи, остановка дальнейшего русского наступления и установление стабильной безопасной границы выглядело крайне маловероятно. Задача окончательного усмирения грабителей-кочевников, которые могли свободно пересекать границу и находить приют в части пустыни, контролируемой другими государствами, была бы слишком сложной при любых обстоятельствах. А тот факт, что эти государства – Коканд и Хива – религиозно, этнически, культурно и политически были ближе к кочевникам, чем к России, делало задачу поистине неразрешимой. В результате дальнейшее наступление России было неизбежным.