Наличный состав в частях отдельных фронтов к 1 мая 1917 г. был следующим{521} (см. табл. 4).
| Фронты | Офицеров | Чиновников | Солдат | Всего | |
| абс. | % | ||||
| Западный | 27 262 | 11 156 | 1368 313 | 1 406 731 | 20,4 |
| Северный | 25 919 | 93 882 | 1199 379 | 1319 180 | 19,2 |
| Юго-западный | 46945 | 19 059 | 2 318124 | 2 384128 | 34,7 |
| Румынский | 27 669 | 1 347 735 | 1 375 404 | 20,0 | |
| Кавказский | 8796 | 2300 | 329 633 | 340 729 | 5,0 |
| Инородцы и военнопленные | 501 | 1626 | 49 331 | 51458 | 0,7 |
| Итого | 137 092 | 128 023 | 6612715 | 6 877 630 | 100,0 |
Таким образом, численность личного состава Западного, Северного и Румынского фронтов была примерно одинакова, составляя около 20% на каждом; Юго-западный фронт превосходил их в полтора раза.
Согласно исследованию С.В. Волкова{523}, пополнение армии офицерами во время войны осуществлялось в невиданных прежде масштабах: численность офицерского корпуса превысила довоенную в 6 раз. В первый же год войны выбыл из строя почти весь кадровый офицерский состав — на 1914–1915 гг. пришлось 45 115 человек боевых потерь. Поэтому офицеров стали выпускать с сокращенным сроком обучения в юнкерских училищах, а также в специально созданных школах прапорщиков. Кроме того, в офицеры стали производить за боевые заслуги из солдат и унтер-офицеров без прохождения специального курса обучения. В результате состав офицерского корпуса сильно изменился. В довоенный период (по данным на 1912 г.) среди офицеров 53,6% составляли дворяне, в том числе среди генералов дворян было 86,8%, среди штаб-офицеров — 71,7%. В то же время из лиц бывших податных сословий происходило 25,7% офицеров. Этот офицерский корпус отличался высоким образовательным уровнем — 91,2% офицеров окончили военные и юнкерские училища, а среди генералов — 55,3% — военные академии. Православные составляли 89% среди офицеров, русские по национальности — 87,2%. Заметную роль в числе офицеров играли поляки (5,4%), а следовательно, католики (5,5%). В российский офицерский корпус входили также (данные на 1912 г.) лица других вероисповеданий [протестанты (2,9%), армяно-григориане, мусульмане — менее 1% и пр.] и народностей — немцы и эсты (2,6%), кавказские народы (2,5%), латыши (0,7%), татары (0,6%), литовцы (0,2%) и др., но их удельный вес был незначительным.
В годы войны положение изменилось. По данным о сословном составе шести военных училищ и школ прапорщиков военного времени, приведенных Волковым, доля дворян среди выпускников упала до 8%, зато мещан поднялась до 26,3%, а крестьян — до 37,5%. В связи с понижением в 1899 г. предельного возраста службы офицера возраст старших и высших офицеров несколько уменьшился: в инженерных войсках 59,8% офицеров имели до 30 лет и 3,8% — свыше 50, в кавалерии — соответственно 46,8 и 5,6%, в артиллерии — 46,8 и 7,7%, в пехоте — 59,8 и 6,9%{524}.
Врачи и другой медицинский персонал (аптекари, ветеринары, фельдшеры) по своему социальному положению были наиболее близки офицерам, отличаясь высоким уровнем образования, дворянским и из почетных граждан происхождением их значительной части (до 52,2% в 1912 г. при 26,2% из податных сословий). Что касается военных чиновников, которых называли также «классными чинами» Военного ведомства, то, не имея офицерских чинов, они по характеру деятельности мало отличались от служащих гражданских ведомств, занимали административные должности по обслуживанию вооруженных сил. Они служили как в войсковых частях, ведая хозяйственными и административными делами, так и в управлениях Военного и Морского министерств — артиллерийском, инженерном, комиссариатском, провиантском и т. д., а также в военно-судебном и военно-учебном ведомствах. По данным на 1912 г., военные чиновники в большинстве своем (59,8%) были выходцами из бывших податных сословий, дворянское происхождение имели 19,3%{525}.