Сведения о численности сословий, наиболее близкие по времени к периоду Первой мировой войны, относятся к 1910–1914 гг. и касаются 37 губерний различных регионов страны, в том числе 20 губерний Европейской России{586}. Согласно им, численность сословий с 1897 г. возросла примерно на треть. В связи с более высокой рождаемостью по темпам роста выделялось крестьянство. Еще быстрее увеличивалась численность городских сословий — мещан, и особенно почетных граждан — в силу урбанизации, повышения уровня образования, расширения состава лиц, получивших по закону право причисления к почетному гражданству. В целом соотношение привилегированных и непривилегированных сословий менялось незначительно. В большей мере претерпевали изменения их правовой статус, благодаря уравнению сословий в правах, а также фактическое положение сословий в силу процессов профессионализации и классообразования.
Начавшись с ликвидации крепостного права, уравнение сословий в правах привело к отмене подушной подати, телесных наказаний, рекрутской повинности. Всесословное начало было введено при выборах и в деятельности городских дум, земских учреждений, в судебную систему, при исполнении воинской повинности. Под влиянием революции 1905–1907 гг. была окончательно ликвидирована круговая порука, выкупные платежи крестьян, податные сословия получили право свободного выхода из своих обществ по паспортным документам, поступления на государственную гражданскую службу — формально на равных с дворянством правах. Сословным обществам разрешалось теперь обращаться в высшие правительственные инстанции по вопросам не только сословным, но и общегосударственным. Наконец, самодержавие предоставило населению право на сословно-классовой основе избирать законодательную Государственную думу и быть избранным в нее. Дворянство, православное духовенство и купечество получили представительство в Государственном совете. В русле укрепления начал веротерпимости отменялись ограничения личных и гражданских прав при переходе из православия в другие христианские исповедания.
Однако наряду с тенденцией разложения сословного строя имела место и другая — сохранения и даже укрепления сословного начала, что проявилось и в годы Первой мировой войны. Так, дворянство продолжало сохранять ряд привилегий по службе и образованию, благодаря чему высшее и среднее звено офицерского корпуса (генералы, адмиралы, штаб-офицеры) в большинстве своем составляли выходцы из дворян, а также офицеров и чиновников.
Только в связи с военными потерями в годы войны и необходимостью ускоренной подготовки новых офицерских кадров, как было показано выше, пришлось пополнять их в значительной мере выходцами из податных сословий. Бюрократический аппарат управления, создававшийся вначале как полностью дворянский, к концу XIX в. стал дворянским лишь наполовину. Высочайший указ от 5 октября 1906 г. уравнивал с дворянством в отношении государственной службы все другие российские сословия, включая крестьян, но исключая инородцев. Однако необходимость иметь университетское образование по существу ограничивала их возможности получением чинов 9–14 классов и должностей канцелярских служителей. Высшие и средние звенья бюрократического аппарата заполняли прежде всего все те же дворяне.
Одновременно в реформированном государственном строе России позиции дворянства в качестве правящей политической элиты общества укрепляются. Потомственные дворяне составляли среди членов Государственного совета по назначению в 1914 г. 87,8%, а в 1917 г., накануне Февральской революции, — 83,5%, среди министров и главноуправляющих — соответственно 89,5 и 71,4%, среди сенаторов — 81,1 и 80,8%; в числе товарищей министров, начальников главных управлений, директоров департаментов — 80,8 и 68,5%, в губераторском корпусе — 97,1 и 90,6%, среди вице-губернаторов — в 1917 г. 93,6%{587}.
Показателен и процесс отделения чиновничьего дворянства, живущего главным образом на казенное жалованье, от помещиков-землевладельцев. Удельный вес последних среди тех же государственных должностей был по меньшей мере вдвое ниже. Самые высокие показатели принадлежали губернаторам. Из них землевладельцами являлись в 1914 г. 58,8%, а в 1917 г. — 56,2%{588}.