В целом Городовое положение 1915 г. продолжало наметившуюся в аналогичных документах конца XIX — начала XX в. линию перехода от сословности к имущественному цензу при одновременном расширении деятельности городского общественного управления и усилении административного контроля над ним.
Больше всего сословных ограничений имело крестьянство. Хотя целый ряд законов начала XX в. уравнивал крестьян с другими сословиями, их неравноправное положение сохранялось. Особенно это касалось поземельных отношений, повинностей крестьян, общественного и административного управления, подсудности. Столыпинская аграрная реформа, приводившая к разрушению общины, к началу войны не была завершена. Со времени издания указа 9 ноября 1906 г. по 1 мая 1915 г. укрепили землю в личную собственность 22,1% общего числа домохозяев, имевших землю на общинном праве; при этом укрепленная земля (13 933,1 тыс. дес.) по отношению к общей площади общинной надельной земли составила 14%{597}. В распоряжении созданных к 1915 г. хуторов и отрубов было 7,4% земли, остальные 92,6% оставались в чересполосном владении{598}.
Согласно выборочным сведениям по 32 губерниям Европейской России, приведенным П.Н. Зыряновым, с 1912–1913 гг. увеличивается число переделов надельной земли. Он считал, что именно тогда, когда столыпинская реформа прошла свой апогей, начала восстанавливаться передельная деятельность общины. При этом сохранялась прежняя цель уравнительных переделов: обеспечение землей как средством труда и пропитания всех нераскрестьянившихся членов общины, сохранение в ней здоровых, полноценных работников, которые являлись ее единственной опорой в самые трудные периоды жизни. «…В глазах большинства общинников, — писал П.Н. Зырянов, — передел был делом законным и необходимым, он был тесно связан с крестьянским мировоззрением, с общим представлением крестьян о своем месте в обществе»{599}. Крестьяне отстаивали общину и потому, что с ней было связано ведение сельскохозяйственных работ, помощь оставшимся без мужчин семьям.
Землеустроительные работы в годы войны пошли на спад. Число ходатайств крестьян о землеустройстве уменьшилось с 1105,7 тыс. в 1913 г. до 828,1 тыс. в 1914 г. и 380,9 тыс. в 1915 г. Отсутствие многих хозяев, ушедших на войну, затрудняло получение большинства голосов на сходах, что требовалось для перехода деревни к единоличному владению. Землеустройству противодействовали и солдатки, опиравшиеся на мнение своих мужей, которые считали, что после войны «все изменится» и крестьяне получат землю. Протесты крестьян против землеустройства занимали важное место в крестьянском движении. В таких условиях 29 ноября 1916 г. царь утвердил закон о прекращении землеустроительных работ{600}.
В годы войны возросли государственные налоги на все слои населения, но более всего на крестьян. На 1915 г. был увеличен свыше чем вдвое поземельный налог. Земские сборы с крестьянского хозяйства в расчете на десятину превышали аналогичные платежи помещиков. Повысились и носившие сословный характер мирские сборы крестьян, которые собирались только с них, но расходовались на нужды и других сословий: содержание должностных лиц и учреждений общественного управления, караулов в деревнях, оплата учителей, поддержание в исправности проселочных дорог, призрение престарелых, увечных и сирот и т. д. Особенно тяжелыми, тем более в условиях ухода мужчин в армию, были натуральные повинности крестьян: дорожная, отбывание службы десятских, подводная, тушения пожаров, арестантская повинность (конвой и окарауливание), квартирная и др. В годы войны в связи с мобилизационными мероприятиями квартирная, подводная, дорожная повинности увеличились в несколько раз. В этих условиях крестьянство выражало недоверие власти, саботируя государственные повинности и налоги, проваливая продовольственную разверстку А.А. Риттиха зимой 1916/17 г. Как следовало из официальных данных, за два с половиной месяца с начала разверстки волостные крестьянские сходы приняли к разверстанию по селениям всего 4,7% предназначенного к заготовке хлеба. «Это практически означало, — делал вывод А.М. Анфимов, — отказ крестьян дать хлеб царскому правительству, разрыв крестьянства с царизмом»{601}.