Но вся эта чушь требуется не то, чтобы совсѣмъ всерьезъ, но чрезвычайно настойчиво. Совсѣмъ не нужно, чтобы вы всерьезъ проводили какое-то тамъ соціалистическое соревнованіе — приблизительно всякій дуракъ понимаетъ, что это ни къ чему. Однако, необходимо, чтобы вы дѣлали видъ, что это соревнованіе проводится на всѣ сто процентовъ. Это понимаетъ приблизительно всякій дуракъ, но этого не понимаетъ такъ называемый совѣтскій активъ, который на всѣхъ этихъ мопрахъ, энтузіазмахъ и ударничествахъ воспитанъ, ничего больше не знаетъ и прицѣпиться ему въ жизни больше не за что.
Теперь представьте себѣ, что откуда-то вамъ на голову сваливается сотрудникъ, который всю эту чепуховину принимаетъ всерьезъ. Ему покажется недостаточнымъ, что договоръ о соцсоревнованіи мирно виситъ на стѣнкахъ и колупаевской, и разуваевской больницы. Онъ потребуетъ "черезъ общественность" или — еще хуже — черезъ партійную ячейку, чтобы вы реально провѣряли пункты этого договора. По совѣтскимъ "директивамъ" вы это обязаны дѣлать. Но въ этомъ договорѣ, напримѣръ, написано: обѣ соревнующіяся стороны обязуются довести до минимума количество паразитовъ. А ну-ка, попробуйте провѣрить, въ какой больницѣ вшей больше и въ какой меньше. А такихъ пунктовъ шестьдесятъ... Этотъ же безпокойный дядя возьметъ и ляпнетъ въ комячейкѣ: надо заставить нашего врача сдѣлать докладъ о діалектическомъ матеріализмѣ при желудочныхъ заболѣваніяхъ... Попробуйте, сдѣлайте!.. Безпокойный дядя замѣтитъ, что какая-то изсохшая отъ голода санитарка гдѣ-нибудь въ уголкѣ потихоньку вылизываетъ больничную кашу: и вотъ замѣтка въ какой-нибудь районной газетѣ: "Хищенія народной каши въ колупаевской больницѣ". А то и просто доносъ куда слѣдуетъ. И влетитъ вамъ по первое число, и отправятъ вашу санитарку въ концлагерь, а другую вы найдете очень не сразу... Или подыметъ безпокойный дядя скандалъ — почему у васъ санитарки съ грязными физіономіями ходятъ: антисанитарія. И не можете вы ему отвѣтить: сукинъ ты сынъ, ты же и самъ хорошо знаешь, что въ концѣ второй пятилѣтки — и то на душу населенія придется лишь по полкуска мыла въ годъ, откуда же я-то его возьму? Ну, и такъ далѣе. И вамъ никакого житья и никакой возможности работать, и персоналъ вашъ разбѣжится, и больные ваши будутъ дохнуть — и попадете вы въ концлагерь "за развалъ колупаевской больницы".
Поэтому-то при всякихъ дѣловыхъ разговорахъ установился между толковыми совѣтскими людьми принципъ этакаго хорошаго тона, заранѣе отметающаго какую бы то ни было серьезность какого бы то ни было энтузіазма и устанавливающаго такую приблизительно формулировку: лишь бы люди по мѣрѣ возможности не дохли, а тамъ чортъ съ нимъ со всѣмъ — и съ энтузіазмами, и со строительствами, и съ пятилѣтками.
Съ коммунистической точки зрѣнія — это вредительскій принципъ. Люди, которые сидятъ за вредительство, сидятъ по преимуществу за проведеніе въ жизнь именно этого принципа.
Бываетъ и сложнѣе. Этотъ же энтузіазмъ, принимающій формы такъ называемыхъ "соціалистическихъ формъ организаціи труда" рѣжетъ подъ корень самую возможность труда. Вотъ вамъ, хотя и мелкій, но вполнѣ, такъ сказать, историческій примѣръ:
1929-й годъ. Совѣтскіе спортивные кружки дышутъ на ладанъ. Ѣсть нечего, и людямъ не до спорта. Мы, группа людей, возглавлявшихъ этотъ спортъ, прилагаемъ огромныя усилія, чтобы хоть какъ-нибудь задержать процессъ этого развала, чтобы дать молодежи, если не тренировку всерьезъ, то хотя бы какую-нибудь возню на чистомъ воздухѣ, чтобы какъ-нибудь, хотя бы въ самой грошовой степени, задержать процессъ физическаго вырожденія... Въ странѣ одновременно съ ростомъ голода идетъ процессъ всяческаго полѣвѣнія. На этомъ процессѣ дѣлается много карьеръ...
Область физической культуры — не особо ударная область, и насъ пока не трогаютъ. Но вотъ группа какихъ-то активистовъ вылѣзаетъ на поверхность: позвольте, какъ это такъ? А почему физкультура у насъ остается аполитичной? Почему тамъ не ведется пропаганда за пятилѣтку, за коммунизмъ, за міровую революцію? И вотъ — проектъ: во всѣхъ занятіяхъ и тренировкахъ ввести обязательную десятиминутную бесѣду инструктора на политическія темы.
Всѣ эти "политическія темы" надоѣли публикѣ хуже всякой горчайшей рѣдьки — и такъ ими пичкаютъ и въ школѣ, и въ печати, и гдѣ угодно. Ввести эти бесѣды въ кружкахъ (вполнѣ добровольныхъ кружкахъ) значитъ — ликвидировать ихъ окончательно: никто не пойдетъ.
Словомъ, вопросъ объ этихъ десятиминуткахъ ставится на засѣданіи президіума ВЦСПС. "Активистъ" докладываетъ. Публика въ президіумѣ ВЦСПС — не глупая публика. Передъ засѣданіемъ я сказалъ Догадову (секретарь ВЦСПС);