— Подожди ты — въ мать, Бога, печенку и прочее — поймаемъ мы тебя и безъ полѣна.
Вернулся отъ украинскихъ профессоровъ Борисъ. Появилась новая перспектива: они уже работали въ УРЧ (учетно-распредѣлительная часть) въ Подпорожьи, въ отдѣленіи. Тамъ была острая нужда въ работникахъ, работа тамъ была отвратительная, но тамъ не было лагеря, какъ такового — не было бараковъ, проволоки, урокъ и прочаго. Можно было жить не то въ палаткѣ, не то крестьянской избѣ... Было электричество... И вообще съ точки зрѣнія Погры — Подпорожье казалось этакой міровой столицей. Перспектива была соблазнительная...
Еще черезъ часъ пришелъ Юра. Видъ у него былъ растерянный и сконфуженный. На мой вопросъ: въ чемъ дѣло? — Юра отвѣтилъ какъ-то туманно — потомъ-де разскажу. Но въ стремительности лагерныхъ событій и перспективъ — ничего нельзя было откладывать. Мы забрались въ глубину наръ, и тамъ Юра шепотомъ и по англійски разсказалъ слѣдующее:
Его уже забронировали было за административнымъ отдѣломъ, въ качествѣ машиниста, но какой-то помощникъ начальника третьей части заявилъ, что машинистъ нуженъ имъ. А такъ какъ никто въ лагерѣ не можетъ конкурировать съ третьей частью, точно такъ-же, какъ на волѣ никто не можетъ конкурировать съ ГПУ, то административный отдѣлъ отступилъ безъ боя. Отъ третьей части Юра остался въ восторгѣ — во-первыхъ, на стѣнѣ висѣла карта, и даже не одна, а нѣсколько, во-вторыхъ, было ясно, что въ нужный моментъ отсюда можно будетъ спереть кое-какое оружіе. Но дальше произошла такая вещь.
Послѣ надлежащаго испытанія на пишущей машинкѣ Юру привели къ какому-то дядѣ и сказали:
— Вотъ этотъ паренекъ будетъ у тебя на машинкѣ работать.
Дядя посмотрѣлъ на Юру весьма пристально и заявилъ — Что-то мнѣ ваша личность знакомая. И гдѣ это я васъ видалъ?
Юра всмотрѣлся въ дядю и узналъ въ немъ того чекиста, который въ роковомъ вагонѣ № 13 игралъ роль контролера. Чекистъ, казалось, былъ доволенъ этой встрѣчей.
— Вотъ это здорово. И какъ же это васъ сюда послали? Вотъ тоже чудаки-ребята — три года собирались и на бабѣ сорвались. — И онъ сталъ разсказывать прочимъ чинамъ третьей части, сидѣвшимъ въ комнатѣ, приблизительно всю исторію нашего бѣгства и нашего ареста.
— А остальные ваши-то гдѣ? Здоровые бугаи подобрались. Дядюшка евонный нашему одному (онъ назвалъ какую-то фамилію) такъ руку ломанулъ, что тотъ до сихъ поръ въ лубкахъ ходитъ... Ну-ну, не думалъ, что встрѣтимся.
Чекистъ оказался изъ болтливыхъ. Въ такой степени, что даже проболтался про роль Бабенки во всей этой операціи. Но это было очень плохо. Это означало, что черезъ нѣсколько дней вся администрація лагеря будетъ знать, за что именно мы попались и, конечно, приметъ кое-какія мѣры, чтобы мы этой попытки не повторяли.
А мѣры могли быть самыя разнообразныя. Во всякомъ случаѣ всѣ наши розовые планы на побѣгъ повисли надъ пропастью. Нужно было уходить съ Погры, хотя бы и въ Подпорожье, хотя бы только для того, чтобы не болтаться на глазахъ этого чекиста и не давать ему повода для его болтовни. Конечно, и Подпорожье не гарантировало отъ того, что этотъ чекистъ не доведетъ до свѣдѣнія администраціи нашу исторію, но онъ могъ этого и не сдѣлать. Повидимому, онъ этого такъ и не сдѣлалъ.
Борисъ сейчасъ же пошелъ къ украинскимъ профессорамъ — форсировать подпорожскія перспективы. Когда онъ вернулся, въ наши планы ворвалась новая неожиданность.
Лѣсорубы уже вернулись изъ лѣсу, и баракъ былъ наполненъ мокрой и галдѣвшей толпой. Сквозь толпу къ намъ протиснулись два какихъ-то растрепанныхъ и слегка обалдѣлыхъ отъ работы и хаоса интеллигента.
— Кто тутъ Солоневичъ Борисъ?
— Я, — сказалъ братъ.
— Что такое oleum ricini?
Борисъ даже слегка отодвинулся отъ столь неожиданнаго вопроса.
— Касторка. А вамъ это для чего?
— А что такое acidum arsenicorum? Въ какомъ растворѣ употребляется acidum carbolicum?
Я ничего не понималъ. И Борисъ тоже. Получивъ удовлетворительные отвѣты на эти таинственные вопросы, интеллигенты переглянулись.
— Годенъ? — спросилъ одинъ изъ нихъ у другого.
— Годенъ, — подтвердилъ тотъ.
— Вы назначены врачемъ амбулаторіи, — сказалъ Борису интеллигентъ. — Забирайте ваши вещи и идемте со мною — тамъ уже стоитъ очередь на пріемъ. Будете жить въ кабинкѣ около амбулаторіи.
Итакъ, таинственные вопросы оказались экзаменомъ на званіе врача. Нужно сказать откровенно, что передъ неожиданностью этого экзаменаціоннаго натиска, мы оказались нѣсколько растерянными. Но дискуссировать не приходилась. Борисъ забралъ всѣ наши рюкзаки и въ сопровожденіи Юры и обоихъ интеллигентовъ ушелъ "въ кабинку". А кабинка — это отдѣльная комнатушка при амбулаторномъ баракѣ, которая имѣла то несомнѣнное преимущество, что въ ней можно было оставить вещи въ нѣкоторой безопасности отъ уголовныхъ налетовъ.