На всякое мановеніе со стороны власти активъ отвѣчаетъ взрывами энтузіазма и вихрями административнаго восторга. Каждый очередной лозунгъ создаетъ своеобразную совѣтскую моду, въ которой каждый активистъ выворачивается наизнанку, чтобы переплюнуть своего сосѣда и проползти наверхъ. Непрерывка и сверхранній посѣвъ, бытовыя коммуны и соціалистическое соревнованіе, борьба съ религіей и кролиководство — все сразу охватывается пламенемъ энтузіазма, въ этомъ пламени гибнутъ всякіе зародыши здраваго смысла, буде таковые и прозябали въ головѣ законодателя.
___
Когда въ подмогу къ остальнымъ двуногимъ и четвероногимъ, впряженнымъ въ колесницу соціализма, былъ впряженъ этакимъ коренникомъ еще и кроликъ — это было глупо, такъ сказать, въ принципѣ. Кроликъ — звѣрь въ нашемъ климатѣ капризный, кормить его все равно было нечѣмъ, проще было вернуться къ знакомымъ населенію и притерпѣвшимся к всѣмъ невзгодамъ русской жизни свиньѣ и курицѣ. Но все-таки кое чего можно было добиться и отъ кролика... если бы не энтузіазмъ.
Десятки тысячъ энтузіастовъ вцепились въ куцый кроличій хвостъ, надѣясь, что этотъ хвостъ вытянетъ ихъ куда-то повыше. Заграницей были закуплены милліоны кроликовъ — за деньги, полученныя за счетъ вымиранія отъ безкормицы свиней и куръ. Въ Москвѣ, гдѣ не то что кроликовъ, и людей кормить было нечѣмъ, "кролиководство" навязывали больницамъ и машинисткамъ, трестамъ и домашнимъ хозяйкамъ, бухгалтерамъ и даже horrible dictu церковнымъ приходамъ. Отказаться, конечно, было нельзя: "невѣріе", "подрывъ", "саботажъ совѣтскихъ мѣропріятій". Кроликовъ пораспихали по московскимъ квартирнымъ дырамъ, и кролики передохли всѣ. То же было и въ провинціи. Уже на закатѣ дней кроличьяго энтузіазма я какъ-то "обслѣдовалъ" крупный подмосковный кролиководческій совхозъ, совхозъ показательный и весьма привиллегированный по части кормовъ. Съ совхозомъ было неблагополучно, несмотря на всѣ его привиллегіи: кролики пребывали въ аскетизмѣ и размножаться не хотѣли. Потомъ выяснилось: на семь тысячъ импортныхъ бельгійскихъ кроликовъ самокъ было только около двадцати... Какъ былъ организованъ этотъ кроличій монастырь — то-ли въ порядкѣ вредительства, то-ли въ порядкѣ головотяпства, то-ли заграницей закупали кроликовъ вотъ этакіе энтузіасты — все это осталось покрытымъ мракомъ соціалистической неизвѣстности...
Теперь о кроликахъ уже не говорятъ... Отъ всей этой эпопеи остался десятокъ анекдотовъ — да и тѣ непечатны...
КАМНИ ПРЕТКНОВЕНІЯ
Пути административнаго энтузіазма усѣяны, увы, не одними революціонными розами. Во-первыхъ, обыватель — преимущественно крестьянинъ — всегда и при первомъ же удобномъ случаѣ готовъ проломить активисту черепъ. И во-вторыхъ, надъ каждымъ активистомъ сидитъ активистъ чиномъ повыше — и отъ этого послѣдняго проистекаетъ рядъ весьма крупныхъ непріятностей.
Позвольте для ясности привести и расшифровать одинъ конкретный примѣръ:
Въ "Послѣднихъ Новостяхъ" отъ 5 февраля 1934 г. была помѣщена такая замѣтка о Совѣтской Россіи, кажется, изъ "Правды". Грамофонная фабрика выпускала пластинки съ пѣсенкой: "Въ Тулѣ жилъ да былъ король". Администрація фабрики, по зрѣломъ, вѣроятно, обсужденіи, пришла къ тому выводу, что "король" въ пролетарской странѣ — фигура неподходящая. "Король" былъ замѣненъ "старикомъ". За этакій "перегибъ" наркомъ просвѣщенія Бубновъ оную администрацію выгналъ съ завода вонъ.
Эмигрантскій читатель можетъ доставить себѣ удовольствіѣ и весело посмѣяться надъ незадачливой администраціей: заставь-де дурака Богу молиться и т.д. Могу увѣрить этого читателя, что, будучи въ шкурѣ означенной администраціи, онъ бы смѣяться не сталъ: за "старика" выгналъ Бубновъ, а за "короля" пришлось бы, пожалуй, разговаривать съ Ягодой. Вѣдь сажали же пѣвцовъ за
Ибо требовалось пѣть:
Во всякомъ случаѣ лучше рискнуть изгнаніемъ съ двадцати службъ, чѣмъ однимъ приглашеніемъ въ ГПУ. Не такой ужъ дуракъ этотъ администраторъ, какъ издали можетъ казаться.
Такъ вотъ: въ этой краткой, но поучительной исторіи фигурируютъ: директоръ завода, который, вѣроятно, не совсѣмъ ужъ обормотъ, грамофонная пластинка, которая для "генеральной линіи" не такъ ужъ актуальна, и Бубновъ, который не совсѣмъ ужъ держиморда. И кромѣ того, дѣйствіе сіе происходитъ въ Москвѣ.
А если не Москва, а Краснококшайскъ, и если не граммофонная пластинка, а скажемъ, "антипартійный уклонъ", и если не Бубновъ, а просто держиморда. Такъ тогда какъ?
Недостараешься — влетитъ и перестараешься — влетитъ. Тутъ нужно потрафить въ самый разъ. А какъ именно выглядитъ этотъ "самый разъ", неизвѣстно приблизительно никому.