— Видишь? Кѣмъ написано? — Бухаринымъ-Каменевымъ-Радекомъ написано. Смотри: партиздатъ есть? — Есть. Виза Главлита есть? — Есть. "Подъ редакціей коммунистической академіи" написано? — Написано. Ну, и пошелъ ты ко всѣмъ чертямъ.
Активисту ничего не останется, какъ пойти ко всѣмъ чертямъ. Но и въ этомъ мѣстопребываніи активисту будетъ неуютно. Ибо откуда его бѣдная чугунная голова можетъ знать, была ли инкриминируемая Бухаринско- и прочее фраза или цитата написана до разоблаченія? Или послѣ покаянія? Или успѣла проскочить передъ обалдѣлымъ взоромъ коммунистической академіи въ промежутокъ между разоблаченіемъ и покаяніемъ? И не придется ли означенному Бухарину за означенную фразу снова разоблачаться, пороться и каяться, и не влетитъ ли при этомъ и оному активисту — заднимъ числомъ и по тому же мѣсту?
Не досмотришь — и:
Притупленіе классовой бдительности.
Хожденіе на поводу у классоваго врага.
Гнилой оппортунизмъ.
Смычка съ враждебными партіи элементами.
Перестараешься — и опять палка:
"Головокруженіе", "перегибъ", "спецеѣдство", "развалъ работы" и даже "травля интеллигенціи"... И какъ тутъ отличить "линію" отъ "загиба", "недооцѣнку" отъ "переоцѣнки", "пролетарскую общественность" отъ "голаго администрированія" и халтуру отъ просто кабака?
На всей этой терминологіи кружатся и гибнутъ головы, наполненныя и не однимъ только "энтузіазмомъ".
СТАВКА НА СВОЛОЧЬ
Совѣтскую власть, въ зависимости отъ темперамента или отъ политическихъ убѣжденій, оцѣниваютъ, какъ извѣстно, съ самыхъ различныхъ точекъ зрѣнія. Но, повидимому, за скобки всѣхъ этихъ точекъ зрѣнія можно вынести одинъ общій множитель, какъ будто безспорный: совѣтская система, какъ система власти во что бы то ни стало, показала міру недосягаемый образецъ "техники власти"...
Какъ бы мы ни оцѣнивали совѣтскую систему, безспорнымъ кажется еще одно: ни одна власть въ исторіи человѣчества не ставила себѣ такихъ грандіозныхъ цѣлей и ни одна въ исторіи власть по дорогѣ къ своимъ цѣлямъ не нагромоздила такого количества труповъ. И при этомъ — осталась непоколебленной.
Этотъ треугольникъ: цѣлей, труповъ и непоколебленности — создаетъ цѣлый рядъ оптическихъ иллюзій... За голой техникой властвованія людямъ мерещатся: и "энтузіазмъ", и "мистика", и "героизмъ", и славянская душа — и много вещей въ стилѣ Откровенія св. Іоанна. Или, во всякомъ случаѣ, столь же понятныхъ...
...Въ 1918 году въ германскомъ Кіевѣ мнѣ какъ-то пришлось этакъ "по душамъ" разговаривать съ Мануильскимъ — нынѣшнимъ генеральнымъ секретаремъ Коминтерна, а тогда представителемъ красной Москвы въ весьма неопредѣленнаго цвѣта Кіевѣ. Я доказывалъ Мануильскому, что большевизмъ обреченъ — ибо сочувствіе массъ не на его сторонѣ.
Я помню, какъ сейчасъ, съ какимъ искреннимъ пренебреженіемъ посмотрѣлъ на меня Мануильскій... Точно хотѣлъ сказать: — вотъ поди-жъ ты, даже міровая война — и та не всѣхъ еще дураковъ вывела...
— Послушайте, дорогой мой, — усмѣхнулся онъ весьма презрительно, — да на какого же намъ чорта сочувствіе массъ? Намъ нуженъ аппаратъ власти. И онъ у насъ будетъ. А сочувствіе массъ? Въ конечномъ счетѣ — наплевать намъ на сочувствіе массъ...
Очень много лѣтъ спустя, пройдя всю суровую, снимающую всякія иллюзіи, школу совѣтской власти, я, такъ сказать, своей шкурой прощупалъ этотъ, уже реализованный, аппаратъ власти въ городахъ и въ деревняхъ, на заводахъ и въ аулахъ, въ ВЦСПС и въ лагерѣ, и въ тюрьмахъ. Только послѣ всего этого мнѣ сталъ ясенъ отвѣтъ на мой давнишній вопросъ: изъ кого же можно сколотить аппаратъ власти при условіи отсутствія сочувствія массъ?
Отвѣтъ заключался въ томъ, что аппаратъ можно сколотить изъ сволочи, и, сколоченный изъ сволочи, онъ оказался непреоборимымъ; ибо для сволочи нѣтъ ни сомнѣнія, ни мысли, ни сожалѣнія, ни состраданія. Твердой души прохвосты.
Конечно, эти твердой души активисты — отнюдь не специфически русское явленіе. Въ Африкѣ они занимаются стрѣльбой по живымъ чернокожимъ цѣлямъ, въ Америкѣ линчуютъ негровъ, покупаютъ акціи компаніи Ноева Ковчега. Это міровой типъ. Это типъ человѣка съ мозгами барана, челюстями волка и моральнымъ чувствомъ протоплазмы. Это типъ человѣка, ищущаго рѣшенія плюгавыхъ своихъ проблемъ въ распоротомъ животѣ ближняго своего. Но такъ какъ никакихъ рѣшеній въ этихъ животахъ не обнаруживается, то проблемы остаются нерѣшенными, а животы вспарываются дальше. Это типъ человѣка, участвующаго шестнадцатымъ въ очереди въ коллективномъ изнасилованіи.