"Въ тюрьму переводятъ. Но почему безъ вещей?" -- мелькнуло у меня въ головe.
На верандe уютнаго домика начальника охраны уже стоялъ накрытый столъ, и мои голодные глаза сразу же замeтили, какъ много вкуснаго на этомъ столe. А послeднiе дни я шелъ уже на половинномъ пайкe -- пайкe "бeглеца".
Я отвернулся и вздохнулъ...
Къ моему искреннему удивленiю, меня повели именно къ этому столу и любезно пригласили сeсть. Хозяйка дома, говорившая по русски, принялась угощать меня невиданно вкусными вещами. За столомъ сидeло нисколько мужчинъ, дамъ и дeтей. Всe улыбались мнe, пожимали руку, говорили непонятныя уму, но такiя понятныя сердцу ласковыя слова, и никто не намекнулъ ни интонацiей, ни движенiемъ, что я арестантъ, неизвeстный, подозрительный бeглецъ, можетъ быть, преступникъ...
Все это хорошее человeческое отношенiе, все это вниманiе, тепло и ласка потрясло меня. Какой контрастъ съ тeмъ, къ чему я привыкъ тамъ, въ СССР, гдe homo homini lupus est.
А вотъ здeсь я -- человeкъ внe закона, нарушившiй неприкосновенность чужой границы, подозрительный незнакомецъ съ опухшимъ, исцарапаннымъ лицомъ, въ рваномъ платьe -- я вотъ нахожусь не въ тюрьмe, подъ охраной штыковъ, а въ домe начальника охраны, среди его семьи... Я для нихъ прежде всего -человeкъ...
Сотрясенный этими мыслями и растроганный атмосферой вниманiя и ласки, я почувствовалъ всeмъ сердцемъ, что я, дeйствительно, попалъ въ иной мiръ, не только географически и политически отличающiйся отъ совeтскаго, но и духовно дiаметрально противоположный -- мiръ человeчности и покоя... Хорошо, что мои очки не дали хозяевамъ замeтить влажность моихъ глазъ. Какъ бы смогъ объяснить имъ я это чувство растроганнаго сердца, отогрeвающагося отъ своего ожесточенiя въ этой атмосферe ласки?
За непринужденной веселой бесeдой, охотно отвeчая на всe вопросы любознательныхъ хозяевъ, я скоро совсeмъ пересталъ чувствовать себя загнаннымъ звeремъ, бeглецомъ и преступникомъ и впервые за много, много лeтъ почувствовалъ себя человeкомъ, находящимся среди людей.
Какiя чудесно радостныя понятiя -- человeчность и свобода, и какъ безпросвeтна и горька жизнь тeхъ, чей путь пересталъ освeщаться сiянiемъ этихъ великихъ маяковъ человeчества... {514}
___
Къ концу вечера, послe обeда, показавшагося мнe необыкновенно вкуснымъ, моя милая хозяйка съ сердечной настойчивостью предлагала мнe уже пятую чашку кофе.
Замeтивъ, что я немного стeсняюсь, она, наклонившись ко мнe, неожиданно тихо и ласково спросила:
-- Пейте, голубчикъ. Вeдь вы, вeроятно, давно уже не пили кофе съ булочками?
-- Четырнадцать лeтъ, -- отвeтилъ я. {515}
ЭПИЛОГЪ
ГЕЛЬСИНГФОРСЪ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЮРЬМА.
Ко мнe входитъ спокойный, вeжливый надзиратель въ пиджакe и съ галстукомъ, безъ револьвера, сжатыхъ челюстей и настороженнаго взгляда. Улыбаясь, онъ знаками показываетъ, что нужно взять сумку и выйти. Очевидно, куда-то переводятъ... Я оглядываю свою камеру, въ которой я мирно провелъ двe недeли (Богъ дастъ -- послeднiя тюремныя недeли въ моей жизни) и выхожу. Мягкiй автомобиль мчитъ меня по наряднымъ, чистымъ улицамъ города... Да... Это тебe не "Черный Воронъ" и ОГПУ... Большое зданiе. "Etsiva Keskus Poliisi" -- Центральная Политическая Полицiя.
Въ комнатe ожиданiя меня просятъ присeсть. Нигдe нeтъ рeшетокъ, оружiя, часовыхъ... Чудеса!... Проходитъ нeсколько минутъ, и въ дверяхъ показывается низенькая, толстенькая фигура начальника русскаго отдeла политической полицiи, а за нимъ... Боже мой!... за нимъ... массивъ плечъ брата, а еще дальше смeющееся лицо Юры...
Обычно строгое и хмурое лицо нашего политическаго патрона сейчасъ мягко улыбается. Онъ сочувственно смотритъ на наши объятiя и, когда наступаетъ секунда перерыва въ нашихъ вопросахъ и восклицанiяхъ, спокойно говоритъ:
-- О васъ получены лучшiе отзывы, и правильность вашихъ показанiй подтверждена... Господа, вы свободны...
НА НАСТОЯЩЕЙ ВОЛE
Мы идемъ втроемъ, тeсно подхвативъ другъ друга подъ руки, по широкимъ улицамъ Гельсингфорса и съ удивленiемъ и любопытствомъ засматриваемся на полныя товаромъ витрины магазиновъ, на бeлыя булки хлeба, на чистые костюмы прохожихъ, на улыбающiяся губы хорошо одeтыхъ женщинъ, на спокойныя лица мужчинъ... Все такъ ново и такъ чудесно...
Многiе оборачиваются намъ вслeдъ и съ улыбкой смотрятъ -- не пьяна ли эта тройка здоровяковъ? Они, видимо, не изъ деревни -- всe въ очкахъ. Такъ что же такъ изумляетъ и поражаетъ ихъ?
Внезапно Юра просить:
-- Ватикъ, а ну-ка дай-ка мнe, какъ слeдуетъ, кулакомъ въ спину, а то кажется -- я сплю въ лагерномъ баракe и все это во снe вижу.
И идущiе сзади солидные европейцы шокированы гулкимъ ударомъ кулака по спинe, веселымъ смeхомъ и радостнымъ возгласомъ:
-- Ну, слава Богу, больно! Значитъ -- на яву!...
КОНЕЦЪ {516}
x x x
ИЗДАНIЯ "ГОЛОСА РОССIИ":
ИВАНЪ СОЛОНЕВИЧЪ -- "РОССIЯ ВЪ КОНЦЛАГЕРE"
Первое и второе изданiя распроданы. Третье изданiе -- цeна 2 ам. доллара; имeется на складe и у представителей "Голоса Россiи".
Та-же книга на иностранныхъ языкахъ:
На нeмецкомъ языкe:
"Die Verlorenen" -- Essener-Verlag. Essen. 1937. -- Пятое изданiе.
На англiйскомъ языкe:
"The soviet Paradise Lost" -- The Paisley Press, Inc. New York. 1938.
"Russia in Chains" -- Williams and Norgate Ltd. -- London. 1938.
На голландскомъ языкe:
"Het "proletarische" paradijs Russland een concentratiekampf" -- W. P. Van Stockum Zoon N. V. Den Haag. 1937
На польскомъ языкe:
"Rosja w obozie koncentracyjnym" -- Nakladem Sekretariatu Porozumiewawczego Polsckich Organizacyi Spolecznych we Lwowie. 1938. Skld glovni: Ksiegarnia "Ksiazka" Alexander Mazzucato, Lwow, Czarneckiego 12.
На чешскомъ языкe:
"Rosko za mrizemi" -- издательство "Prapor Ruska", Praha II, Krakovska 8
(первое и второе изданiя распроданы, имeется третье)
На хорватскомъ языкe:
"Russija u konclogoru" -- Izdala Knjiznica dobrich romana. Urednik dr. J. Adric. Zagreb. 1937
Готовится къ печати: на французскомъ, японскомъ, испанскомъ словацкомъ, сербскомъ, итальянскомъ и венгерскомъ языкахъ. О выходe каждаго новаго изданiя будетъ объявляться особо въ "Голосe Россiи".
"ПАМИРЪ"
Первое изданiе распродано. Второе изданiе -- цeна 1 ам. доллара, имeется на складe и у представителей "Голоса Россiи".
"ТАМАРА СОЛОНЕВИЧЪ "ЗАПИСКИ СОВEТСКОЙ ПЕРЕВОДЧИЦЫ"
Распродано.
Та же книга на иностранныхъ языкахъ:
На нeмецкомъ языкe:
"Hinter den Kulissen der Soviet-Propaganda", издательство Essener Verlaganstalt, Essen.
На польскомъ языкe:
"Wspomnienia tlumaczki "Inturista" -- Instijtut wydawn. "Biblioteka Polska" Warszawa. 1938
Готовится къ печати: на голландскомъ, датскомъ, англiйскомъ и французскомъ языкахъ.
"ТРИ ГОДА ВЪ БЕРЛИНСКОМЪ ТОРГПРЕДСТВЪ"
Въ печати.
БОРИСЪ СОЛОНЕВИЧЪ -- "МОЛОДЕЖЬ И ГПУ"
Первое изданiе распродано. Второе -- готовится къ печати. Готовится къ печати на нeмецкомъ и шведскомъ яз.
ЮРIЙ СОЛОНЕВИЧЪ -- "22 НЕСЧАСТЬЯ"
Въ печати. {517}
Еженедeльная газета ГОЛОСЪ РОССIИ
Издатель: И. Л. Солоневичъ
"Голосъ Россiи" -- газета нeсколько необычнаго для эмиграцiи типа. Она говоритъ только о Россiи и больше рeшительно ни о чемъ. Она исходитъ изъ того предположенiя, что сотнямъ тысячъ, а можетъ быть, и миллiонамъ разсeянныхъ по бeлу свeту русскихъ "штабсъ-капитановъ" придется вернуться на свою родину и снова взвалить на свои плечи очень тяжелую роль культурнаго отбора русскаго народа. Поэтому нашимъ штабсъ-капитанамъ и штабсъ-капитаншамъ необходимо съ возможной точностью знать все то, что произошло и происходитъ за кровавымъ совeтскимъ рубежомъ.
"Голосъ Россiи" стоитъ на точкe зрeнiя абсолютной непримиримости къ большевизму. Онъ не связанъ ни съ какой изъ существующихъ въ зарубежьи организацiй и партiй. Это даетъ возможность говорить правду такъ, какъ понимаемъ ее мы, такъ недавно еще бывшiе подсовeтскими.
Если Вы еще не читали "Голоса Россiи" -- выпишите открыткой пробный номеръ. Это Вамъ ничего не будетъ стоить и ни къ чему не обязываетъ. Чрезвычайно мало вeроятно, чтобы послe перваго номера Вы отъ этой газеты отказались.
Еще одно замeчанiе: "Голосъ Россiи" газета правая и безусловно "контръ-революцiонная". Людямъ, обладающимъ революцiонными симпатiями, выписывать ее не стоитъ.
Адресъ редакцiи: I. Solonevich. Sofia, Bulgaria, Boi^te postale 296. {518}