высветил многие болезни нашего общества, в том числе и в сфере национальных
отношений, позволил говорить об этом открыто.
При всех издержках национальной политики ее несомненным плюсом было
формирование в республиках крупных отрядов национальной интеллигенции.
Именно она первой предприняла действия по исправлению перекосов во
взаимоотношениях между республиками и центром, по реализации конституционных
прав на государственную самостоятельность субъектов Союза ССР, по устранению
прошлых несправедливостей. В поддержку этих законных требований активно
вовлекались студенты, молодежь, рабочие, служащие. Феномен
национальноговозрождения стал фактом. Тенденция к самоопределению,
самостоятельности, долго сдерживаемая политикой государственного
централизма, обнаружила себя взрывной силой. Прорыв начался в первую очередь
там, где оставались старые несправедливости — с выступлений в прошлом
депортированных народов за восстановление попранных прав (движение крымских
татар, турок-месхетинцев, немцев, ингушей, чеченцев и др.). За воссоединение
с Арменией выступил Нагорный Карабах. Об установлении особых отношений с
Грузией заявили Абхазия и Южная Осетия, с Молдавией — Приднестровье и
Гагаузия. В республиках Прибалтики, в Грузии и Молдавии активность стали
проявлять движения, выступающие за выход из состава СССР. В короткий срок
республиками были приняты декларации о суверенитете.
Сама логика начавшихся глобальных перемен требовала определиться, в
первую очередь, в национальном вопросе. Тем более, что уже в 1987 г.
официальными органами власти Латвии, Эстонии, Литвы, Армении, Грузии,
Украины, многими политиками и обществоведами предлагалось незамедлительно
начать реформирование национально-государственного устройства страны и
заключить новый Союзный договор. Однако высшие государственные органы Союза,
ЦК КПСС, который оставался еще сильной властной структурой, с трудом
воспринимали эти идеи. А те меры, которые были приняты правящей партией и
Верховным Советом СССР, хотя и предполагали широкую программу действий,
отставали от требований жизни. В течение 1990 г. был принят ряд
прогрессивных законодательных актов, в том числе по репрессированным в
прошлом народам. Вместе с тем реализация этих законов шла медленно, зачастую
блокировалась на местах. Кроме того, разными политическими силами характер,
содержание будущего Союза определялись по-разному. Радикальные демократы в
борьбе против Союзного Центра и КПСС не останавливались даже перед тем,
чтобы разрушить Союз. Характерно, что конгресс демократических сил,
собравшись накануне референдума в Харькове, призвал сказать на референдуме
"нет" сохранению СССР.
Очень многое зависело от того, какую позицию займет в этой сложной
ситуации Россия, ее руководители. Первый Съезд народных депутатов РСФСР
(июнь 1990 г.) стал решающим для судьбы Союза. Принятая Съездом Декларация о
суверенитете Российской Федерации закрепила приоритет республиканских
законов над законами СССР и открыла тем самым легальную возможность борьбы с
союзным центром, переподчинения российским властям всей системы управления
на большей части территории страны. Так был инициирован парад подобных
деклараций в других республиках, а затем и в российских автономиях.
Поражение в августе 1991 года сил, воплощающих
командно-административную систему, устранение КПСС с политической арены
похоронили последнюю возможность сохранения Союза ССР как федерации,
скрепляемой единой властной структурой.
В декабре 1991 г. развитие событий пошло по иному руслу. Сначала
последовало Беловежское соглашение трех республик — Беларуси, России и
Украины — о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), затем
произошла Алма-Атинская встреча представителей одиннадцати республик и,
наконец, 30 декабря в Минске состоялось подписание протокола об образовании
СНГ [См.: Материалы сборника "Несостоявшийся юбилей". — М, 1992.], в котором
каждый из членов Содружества сохранял государственный суверенитет в полном
объеме. СССР прекратил свое существование.
Отвечая на вопрос, был ли неизбежен распад Союза, можно сделать