И — кто же властен надо всем, что совершается в стране? Сказать ли — исполнительная власть, законодатели и банкиры? или сказать одним словом — олигархия? во всех случаях будет ясно, что эта сплотка корыстных людей бесконечно равнодушна к судьбе подвластного им народа, и даже к тому, выживет ли он вообще или нет.
И во всё это наше сумрачное бытие — ожидаемыми струями жизни и культуры льётся голубое мерцание с экранов телевидения, единственная реальная связь распавшейся страны. И — что же в нём ободрительного и питающего нас? Пошлость и пошлость в избытке. Рекламы «красивой жизни» — дразнящей марсианской нереальности для 98 из 100. Мелькание судорожных фигур. Низкосортные импортные «сериалы». Духовные эрзацы. Дичь, в которой тонут клочки культуры. Культ наживы, наживы и проституции. И ли обезумелые пиры столичных удачников, выставленные на показ ограбленной провинции и деревне, миллионерская похвальба. Или комичное шумное само-теле-награждение…
Известно: на тухлое — нет приправы. Глотать — несносно, народ ненавидит эти ящики, а деться некуда.
А ещё же есть СМИ (новое оборотистое словцо), ныне переподчинённые, от Главлита — к олигархам, — впрочем, и слабые в распространении на российские пространства. И внимание этих средств — почти только на уровне заметных личностей, интриг, подвохов, ходов или уж слишком кричащих случаев.
А то предложат такой анализ — пожалуй, озноб возьмёт. Вот, в газете с выразительным названием «Иностранец» («Иностранец», 16.4.1997: Е. Ихлов, раздел «Идеологемы») — да, общий взгляд, что" представляет сейчас Россия и что ей грозит. «Национал-шовинистическая идеология» — к счастью, не грозит: не прививается она на российской почве. (Наконец поняли.) А вот где опасность: Россия как модель человечества — стала слишком разнородна: в ней Первый, Второй и Третий миры. (И правда: опаснейше разнородна). Наш «первый мир» — это «локомотив модернизации и вестернизации», «политический, финансовый, информационный гегемон» — Москва. Подобие «второго мира» — Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород и Самара. А на «третий мир» всё более похожи остальные пространства России: Юг, Восток (значит, и вся Сибирь, да и Север обезлюженный сюда, а куда ж ему?), ещё «деградирующие пригороды и малые города». Вот этот-то «третий мир» и есть опасность для нас, для Первого и Второго, и «надо не проморгать», как бы там не родилась «невообразимо причудливая комбинация из лозунгов» маоистов и писателей-"деревенщиков"(??). Не проморгать! приготовиться к обороне от этой тёмной массы или заблаговременно раздавить её?.. (В большой статье даже и не промелькнула такая мысль: а может, помочь им, беднягам, от избытка локомотивных сил?)
Страна живёт своей пригнетённой жизнью (семья, питание, огород), никак не соприкасаясь с жизнью развязных верхов. У людей полная обезнадёженность во всяких выборах, что могут они принести какое-то добро. Полное равнодушие к государственным делам. Реальных прав маленького человека никто не защищает и не защитит. Во множестве малых городов — удушающая безработица, невозможно найти себе применение. Ветераны великой войны, пенсионеры, бывшие жертвы сталинского ГУЛага — волокут жалкое существование и щурятся, как недавние сопляки раскатывают в иностранных автомобилях и швыряют деньги в кутежах. Да, в этом бесформии общественного поведения есть и наследие — от долгого обмирания в коммунистическую эпоху, но новая эпоха впрыснула свою отравно расслабляющую дозу.
И разве вся эта масса — не ОТМЕЖЁВАННЫЕ?
Никогда с 20-х годов не было такой крушительной смены психологии, мироощущения, духовных ценностей: лишь в те годы ломался весь мир на глазах — и сейчас. Вся эта наша жизнь, как она покатилась, с хапужными наживщиками, всеми средствами внедряющими мораль: нравственно то, что выгодно. Данное честное слово — ничего не стоит, и его не держат. И: честный труд достоин презрения, он не накормит. Эта порча — не в годы исправима, и хорошо, если в десятилетия.
В атмосфере всеобщего разобщения, где нет дела друг до друга, каждому оставлена своя беда и боль, в атмосфере безнадёжности, безразличия, ничего не нужности, психологической усталости — нисходит и к каждому ощущение своей ни к чему не приложимости, душевная опустошённость, что потерян контроль над собственной жизнью.
Как и предвидено в пословице: Пришло в тупик, что некуда ступить.
Льются-льются письма ко мне из разных краёв, из «третьего» и «второго» мира. И всё это я снова и снова прочитываю в них.
«Скорей превратят страну в кладбище, чем уступят добычу». — «Это государство — враг простых людей». — «Народ никому больше не верит и ни от кого не ожидает хорошего». — «За какую грязь голосовать — ещё не решил». — «Или государство грабит, или рэкет, — честно заработать ничего нельзя». — "Перешли от «грабь награбленное» к «грабь заработанное», вынуждают работать бесплатно". — «Воруют все, начиная с членов правительства и до мастера на заводе. Воруют безоглядно, нагло, ничего не боясь, как перед концом света». — «Искусственно нагнетаемая бездуховность». — «Культуру выживают целенаправленно, чтобы нас превратить в скотов». — «По чьему-то замыслу нас лишают ума и истории». — «Как путает, что мы потеряли себя: не видим, куда идём, не знаем, кем станем». — «Страшно, что Россия — что-то другое, не то, что мы себе напридумали».