Марксисты (социал-демократы) пропагандировали свое «экономическое» учение, которое требовало разрыва с буржуазным и мелкобуржуазным студенчеством и призывало направить все усилия на достижение победы промышленного пролетариата. Однако лишь немногие из студентов сочувствовали этой идее. Для большинства из нас исключительное внимание к промышленному пролетариату и презрительное игнорирование крестьянства казались в российских условиях полным абсурдом. Помимо своего отношения к крестьянам, марксизм отталкивал меня еще и своим врожденным материализмом и подходом к социализму как к учению для единственного класса – пролетариата. В марксизме класс подминает под себя человеческую личность. Но без человека, без живой человеческой личности, которая обладает ценностью сама по себе, без освобождения человека как этической и философской цели исторического процесса – без этих идей от русской мысли ничего не остается. В таком случае традицию русской литературы пришлось бы вычеркнуть из памяти.
Тем не менее в распоряжении марксистов оказались крупные средства так называемой «центральной кассы».
Вождями социал-демократов в среде студенчества являлись Г.С. Хрусталев-Носарь, будущий председатель Совета рабочих депутатов (в 1905 г.), и Николай Иорданский, будущий редактор «Мира Божия». При содействии нескольких других студентов Иорданский вел все переговоры с генералом П.С. Ванновским, главой комиссии, расследовавшей причины волнений среди студентов. Иорданский стал одним из первых социал-демократов, вставших в оппозицию к «экономическому» течению, как он сам рассказывал мне впоследствии. Впрочем, Ленин тоже находился в оппозиции к «экономистам».
Конкуренция между университетскими социалистическими группировками в первые годы столетия отражала… острое столкновение двух социально-экономических школ мысли в среде радикальной интеллигенции, которое впоследствии сыграло чрезвычайно важную роль в революции 1917 г.
Вследствие голода 1891–1892 гг. и последующей эпидемии холеры политическая деятельность в стране существенно оживилась, в значительной мере благодаря Льву Толстому. Перед лицом чрезвычайных обстоятельств правительство было вынуждено пойти навстречу земствам и разрешить им участвовать в оказании помощи пострадавшим. С большой неохотой оно также стало поощрять общественную инициативу. Именно в этих условиях сформировалось студенческое движение, целью которого было восстановить либеральный университетский устав 1863 г. В 1897 г. Вера Ветрова, студентка, заключенная в Петропавловскую крепость, сожгла себя заживо, вымочив одежду в ламповом масле. Все студенчество было глубоко потрясено. Волна митингов прокатилась по всем университетам страны. Колоссальную сходку студентов у петербургского Казанского собора, где должны были отпевать Ветрову, разогнала полиция. 8 февраля 1899 г, в годовщину основания Петербургского университета, торжественная официальная церемония превратилась в политическую демонстрацию, которая выплеснулась на улицу. На Румянцевской площади на демонстрантов набросилась конная полиция и безжалостно избила нагайками. Именно это событие стало основой политического движения студентов. Н.П. Боголепов, хороший профессор римского права, но безжалостный министр просвещения, добился издания императорского указа о немедленном зачислении в солдаты всех студентов, задержанных за участие в беспорядках. Такому наказанию студенты подвергались без всякого снисхождения – совсем как в дни Николая I, десятки бунтовщиков были сосланы в Сибирь. Правительство явно надеялось угрозами привести студентов в повиновение, но сосланные и в Сибири вели себя вызывающе, распространяя открытое письмо, в котором указывали, что цель студенческого движения – стимулировать политическую активность старшего поколения и призвать его встать на путь свободы по английскому примеру.
Я помню, как Боголепов незадолго до своей гибели посетил наш дортуар – нам сказали, что министр желает лично посмотреть, как живут студенты. Боголепова – высокого, сурового, безупречно одетого человека – сопровождал ректор. Не питая враждебности к нему лично, а скорее вследствие общих настроений, никто из студентов не встретил министра в коридоре. В библиотеке, где собралось много студентов, на Боголепова совершенно не обращали внимания в знак молчаливого, но красноречивого протеста. Некоторые студенты просто угрюмо сидели, другие делали вид, что поглощены чтением, третьи углубились в газеты. После такой демонстрации у Боголепова не должно было остаться никаких иллюзий по поводу настроения студентов.