Увиденное в то воскресенье произвело на меня громадное впечатление. В тот момент, когда страна ведет войну, а Русская армия отступает, отборные полки императорской гвардии слепо исполняют абсурдный и чудовищный приказ стрелять в рабочих! Для меня состояние армии и боевой дух войск имели колоссальное значение. Я прекрасно осознавал, что народ и армия должны быть связаны крепкими и здоровыми узами.
Вернувшись домой и чуть-чуть успокоившись, я написал письмо к гвардейским офицерам. Не могу точно вспомнить слова, к которым прибегал, но мои чувства описывались самым недвусмысленным образом. Я напоминал офицерам, что в то время, когда армия сражается за Россию, они у себя дома, на глазах всей Европы, расстреляли беззащитных рабочих и тем самым причинили сильный ущерб престижу страны за рубежом. Я был знаком с несколькими офицерами-гвардейцами, в том числе с братом жены – офицером из 1-й гвардейской артиллерийской бригады, – и отправил письмо некоторым из них, подписав его своим именем. Никаких неприятных последствий этот поступок не имел. Те, кому я писал, все-таки были людьми чести, и ни один не выдал меня и не передал мое письмо в полицию. Но с того времени я порвал всякие связи со всеми друзьями и знакомыми из бюрократических кругов, настолько ненавистными для меня были воспоминания о событиях того воскресного утра на Невском проспекте.
28 февраля 1905 г. – памятный день. Именно тогда по чистому совпадению были опубликованы три исключительно важных документа. Насколько я знаю, до сих пор никому не удалось придумать правдоподобное объяснение, почему все три были изданы одновременно. Первым из них был манифест Николая II, призывавший всех «истинно русских людей» сплотиться вокруг трона и защитить от мятежников древнее самодержавие, без которого Россия не сможет существовать. Второй документ – предписание Булыгину, новому министру внутренних дел[17], выработать проект «совещательной» Государственной думы. Третий – указ, требующий от правительственного Сената принимать прошения, присланные или врученные представителями различных слоев населения.
Эти императорские указы всех озадачили, но наибольшее внимание привлек рескрипт о создании совещательной Государственной думы. Весьма важен был также указ о прошениях, поскольку он давал населению право проводить собрания, принимать петиции и направлять их в правительственный Сенат. Но впоследствии этот указ получил иной смысл. После роспуска Первой Думы в июле 1906 г. на головы тех, кто организовывал и проводил сбор подписей под подобными петициями, обрушились многочисленные репрессии.
Мало кто понимал, что наибольшее значение для властей имел первый документ – манифест с призывом «истинно русским людям» сплотиться вокруг трона. Он вдохнул жизнь в ультраправое движение, которое долгое время пребывало в зачаточном состоянии, а восемь месяцев спустя, 17 октября 1905 г, оформилось как Союз русского народа.
Наделение Трепова практически диктаторскими полномочиями совместно с тремя правительственными указами от 28 февраля – одновременные меры, внешне призванные удовлетворить требования народа, в то время как в реальности готовились контрмеры, направленные против этих требований, – продемонстрировало, что правительство быстро теряет контроль над ситуацией. После ухода Витте со сцены в верхах не осталось ни одного компетентного государственного деятеля.
В течение нескольких месяцев, пока разрабатывался закон о новой «совещательной» Думе, самой животрепещущей среди всех слоев населения стала проблема – принимать или не принимать участие в предстоящих выборах. Естественно, что эта тема особенно бурно обсуждалась в организации, формировавшей в то время общественное мнение, то есть в Союзе освобождения.
Собрания, проводившиеся с целью составления наказов, служили основой для создания бесчисленных новых союзов. По сути, вся страна «осоюзилась». Возникли союзы университетских профессоров, учителей, адвокатов, врачей, инженеров, архитекторов, актеров, почтовых работников, железнодорожников и многих других. Видную роль играл Союз железнодорожных служащих, созданный одним из первых. Его члены отличались высокой дисциплиной и развитым корпоративным духом. По сути, этот союз внес колоссальный вклад в революцию 17 октября 1905 г. Почтово-телеграфные служащие также представляли собой очень дисциплинированную группировку с крепкой цеховой солидарностью. Оба этих союза сделали многое для установления связей между различными группами населения, доселе неорганизованными и не имевшими контактов друг с другом.