Носить передачи сыновьям, посаженным в тюрьму подкупным прокурором, за убийство, совершённое настоящим убийцей, гуляющим в своём КАЗИНО. Смотреть по телеку с изуродованным воином-интернационалистом футбольный матч бразильцев против Чечни. Или похоронив мужа, убитого в парадной разгулявшимися бандитами, обливаться слезами в тщетной надежде на возмездие. Мало насмотревшись на прикалывание наград к спинжаку Леонида Ильича, смотреть на бесконечную череду выползков — генералов, профессоров и заслуженных околоработников, ничего не защитивших и ничего не сделавших. Слышать о страшном экономическом кризисе, спровоцированным одним хитрым вором, на попу которого нашёлся в Америке болт с винтом и питание за счёт налогоплательщиков до скончания его века. И читать в журнале ФОРБС, что после кризиса в Москве стало во сто раз больше гениальных миллионеров и Москва, по их количеству, занимает первое место в мире. Надо дожить до 85 лет, напряжённо ожидая олимпиады в местах возрождения белого барса и не стать растерзанным одичавшими собаками во дворе своей хрущобы, пока этих собак не съели гость-раб- байкеры. Надо пережить пребывание в больничке, где гуманные врачи и нищие медсёстры найдут способ заставить заорать тебя, взывая о помощи к главному чекисту, узнав о подаренной тобой же своей квартире-КТО ВЫ, доктор в МОРГЕ?
Николай Ващилин, 2011
Плач народа о крепостном праве
Наше высочество выступило сегодня в Законодательном собрании Колыбели трёх революций с манифестом в поддержку идей Императора Всероссийского Александра Второго.
Убиенного рабами, напуганными обещанной ИМ сладостной свободы. Но и полной ответственностью за свою судьбу. Свобода эта означала конец прозябанию, философствованию, брюзжанию на властьимущих, клянчанию пособий, стипендий и прочей поэтической бредятины. И ведь не случайные люди порешили Царя-Батюшку. Имя им Легион. И в Легионе том, прыгали, стуча копытцами братья Ульяновы. Одного успели казнить, а другой затаился в Женеве, напился пива и вроде бы случайно припёрся в Петроград. Народ роптал. Уж полвека после дарованной свободы, роптал. Ни как не мог сообразить, что с этой свободой ему делать. Работать не сильно хотелось. А вот так, чтоб на печи лежать, а печь пироги бы сама пекла, да в женскую баню возила — не всегда получалось. Те кто работать бросились с утра до вечеру, бельмом на глазу были. Кулаки поганые. Да и Царь им поперёк горла встал. Ни подарков, ни отдарков. Буржуи допекли, спать не дают, гудят гудками своих заводов спозаранку. А тут откуда ни возьмись Ульянов на броневичке подъехал. Как чёрт из табакерки. Смутил народ винца выпить из царских подвалов, винтовочки роздал, прикупленные по случаю на германские деньги. Себе ни грошика не оставил. Бескорыстный такой. Всё для народа. Себе драгоценности церковные, да царские сгрёб и в Кремле сховал в подвалах. В быту он был скромен. А вот брюлики любил. Ну слабость такая была у человека. Слаб человек.
Да?! О чём это я. Отмена крепостного права. Ну куды крестьянину податься. Его что в Англии ждут. Или может в Германии. На Германца полезли, так он в обидки. Встретил с винцом! В смысле свинцом! А Ульянов/ по тюремной кличке ЛЕНИН, он же Чукча, он же Лысый/ свободу обещает. Землю — крестьянам, заводы рабочим. И просит то за это не много. Убить Царя, зарезать всех попов, ну и Бога с ними!
Вот только, пожил, благодетель не долго. А с того свету его стало не слышно. Уж больно громко другие заорали. Особенно один. С усами. По тюремной кличке — Сталин. Отпетый убийца и грабитель. Пришёлся он по душе башлевикам-сокамерникам. Что ни казнь у него, то малина. И широкая грудь осетина. Ну тут про крепостное право все враз забыли. Как и не было. Сплошная свобода началась и ударный труд в радость. Для себя, для своих детей-внучков. Абрамовичей. Потаниных. Дерибасок. Особливо в лагерях. Соловецких. Норильских и прочих северных курортах. И чего это лагеря на юге не строили? Ах да?! Там же жара. Дышать нечем!
Не успел народ насладиться свободой, воспитать в себе новое чувство достоинства, как снова германец попёр на нашего Вожатого. Не поделили Землю — антихристы! Имя им Легион. За Родину! За Сталина! И если бы кто гнал?! Не-е-е!. Сами под танки лезли, на дзоты грудью бросались. В ополчении без патронов, в блокаде остаться! Дала росток воля в народе. Задышал человек полной грудью. Лучше смерть стоя, чем жить на коленях в германском плену. А сзади товарищи с наганами шли и тупым разъясняли. Мильоны нас. Нас тьмы и тьмы и тьмы…