Долетели быстро. Сегодня бои устраивал киргизский бай, уважаемый человек, большой знаток и любитель плова. Нильс спрыгнул на землю как раз в тот момент, когда Колли начала кататься на спине в нервном предчувствии схватки. Нильс стал пробираться между ножками кресел, поближе к казану, от которого вкусно пахло пловом. Неожиданно он столкнулся в проходе со злобным Гномом, схватил его за жабо и стал трясти, требуя немедленно снять чары. Но Гном, плакал и говорил, что забыл все заклинания и что помнит только два первых условия для таинства прощения. Нильс повалил гнома на землю и грубой силой заставил его произнести оба условия из коих первым было, так сильно дунуть в свисток, чтобы сюда прибежал спецназ с прокурорами.
— Так тут половина прокуроров — возмутился Нильс.
— Пусть вторая половина прибежит — невозмутимо настаивал Гном.
— Во-вторых, чтобы все положили партбилеты на стол!
— Какой стол, какие партбилеты? Вы о чём, уважаемый?
Но уважаемый, как сквозь землю провалился.
Пока гости увлечённо рассматривали инсценировку гейклуба "Расстрел 26-ти бакинских комиссаров", Нильс стырил у кого то полицейский свисток и оттащил его за золотую цепочку к играющим неподалёку детям и в ожидании прилёг отдохнуть под травку. Но мощный селевой поток чуть не смыл его вместе с газоном. Не известно чем бы этот ураган "Валентина" закончился, если бы в небе над головой Нильса не появились спасительные стринги. Долго ждать не пришлось. Наглый рыжий паренёк из ханских наследников, вождь краснокожих, взял свисток и вставил его в круглый носик… чайника. Когда бои были в разгаре и один кобель загрызал другого, а публика дурела от запаха крови, раздался оглушительный и, казалось, бесконечный вой свистка. Прибежала охрана, приехал спецназ и… пошёл пир на весь мир. Одноглазый и хромой командир спецназа сообщил всем, что, по его сведениям, в Москве Ленин восстал из гроба. Не иначе как Второе пришествие Сатаны! Надравшись до потери пульса, гости стали похвалятся друг перед другом своими прошлыми заслугами, верностью Родине и партии и в патриотическом экстазе стали швырять на стол свои старые партийные билеты КПСС, бережно хранимые в потайных карманах. Билеты скользили по столу, шурша на ветру страницами и обнажая фиолетовые штампы об уплате партвзносов. Вечеринка удалась!
Прилетев обратно в вотчину, Нильс быстро разобрался в ситуации. Ленин, действительно, восстал из гроба. Но не сам. Это престарелые коммунисты, сговорившись с Чудбайсом, залили его раствором наностекла и поставили эту стеллу на крыше мавзолея. Вышло красиво. Ленин в желе! Делегацию питерского подполья смущало только то, что руки у вождя висели по швам и глаза были прикрыты. В глазах догнивали глазные яблоки. Хотелось бы всё — таки, чтоб рукой он показывал. Привычнее. Но зато вороньё с кремлёвских башен, как ветром сдуло. И это радовало. От них много проблем у коменданта скапливалось.
Нильс не отвечал на дребезжащие телефоны, грустно ползал между складками ковра и наткнулся на спящую моль, оказавшуюся ненавистным Гномом.
— Ну что разлёгся, экстрасенс хренов. Когда вернёшь меня в человеческое состояние. Надоело мне гнидой перед вами ползать.
— Ты знаешь, дружок, я отыскал только старинное заклинание страшной силы. Нужно что — то придумать. Либо ты станешь высотой метров двадцать, как дядя Стёпа Сергея Михалкова и тебя будут любить все советские дети…
— Опять ты хрень несёшь, уважаемый. Где ты найдёшь советских детей? Они все выросли и умерли героями социалистического труда. А их дети меня, вряд ли полюбят, даже такого большого роста. Да и одежды у меня такой нет в гардеробе.
— Ну про одежду ты зря переживаешь. Елдашкин у тебя для чего выращен.
— Хорошо сказал. Ты его хоть видел во весь рост? Он ниже тебя.
Да вы так все до мышей сотрётесь!
— Не мучай. Говори второй выход из положения.
— Ну тогда предлагаю распространить заклинание на весь народ, и все станете как нормальные люди.
— Да?! Ты на всеобщее равенство намекаешь? Надо подумать, чем это мне обернётся.
— Ну думай. Я зайду днями.
— Нет, постой, Гномик.
Но Гномика и след простыл. Только на ковре валялась черная замшевая туфелька с серебряной пряжечкой.
Куда это он босой попёрся. Простудится ведь. Жалко старика. Надо бы ему суконные боты купить. Нильс вынул из кармана банкноту. Очень крупная. Мудрин подарил. Жалко разменивать. Ладно, скажу чтоб от Фонда Никиты Бесоклона купили.
Николай Ващилин, 2011