Конечно же, Черчилль в своем сочинении всячески выпрямил и приукрасил свою политическую линию, утверждая, например, что он-де всегда был непримиримым противником Гитлера и нацизма вообще и при любых условиях боролся бы не на жизнь, а на смерть с Германией.
Между тем в 1937 году, когда суть нацизма уже вполне выявилась, Черчилль писал: "Некоторым может не нравиться система Гитлера, но они тем не менее восхищаются его патриотическими достижениями... Если бы моя страна потерпела поражение (в Первой мировой войне.- В. К.), я надеюсь, что мы должны были бы найти такого же великолепного лидера, который возродил бы нашу отвагу и возвратил нам наше место среди народов"49.
И американский биограф Черчилля Эмрис Хьюз утверждал еще при его жизни, в 1955 году (и никаких опровержений не последовало), что тот едва ли "когда-либо серьезно беспокоился по поводу идеологических концепций Гитлера или его антидемократической политики... Если бы Гитлер ограничился только пропагандой священной войны против России, Черчилль, вполне вероятно, не поссорился бы с ним" (там же, с. 285).
О том, с чем не хотел примириться Черчилль, он сказал в своей парламентской речи в октябре 1938 года: "Я нахожу невыносимым сознание, что наша страна входит в орбиту нацистской Германии, подпадает под ее власть и влияние, и что наше существование начинает зависеть от ее доброй воли или прихоти"50.
Весь, как говорится, ужас положения заключался в следующем: "Черчилль - согласно совершенно справедливому суждению его советского биографа, В. Г. Трухановского,- прекрасно отдавал себе отчет в том, что, оставаясь в одиночестве, Англия обречена на неминуемое и быстрое поражение"51. Отдавала себе в этом отчет и правящая верхушка Великобритании в целом. Впервые за несколько столетий гордая империя не могла рассчитывать на победу в войне и потому была, в общем, готова согласиться на мир и союз с Германией (в чем был уверен Гитлер).
Об этом недвусмысленно сказал вскоре после своего назначения на пост премьер-министра сам Черчилль в письме к президенту США Рузвельту от 14-15 июня 1940 года: "...в борьбе может наступить такой момент... когда можно будет получить очень легкие условия для Британского острова путем превращения его в вассальное государство гитлеровской империи. Для заключения мира будет, несомненно, создано прогерманское правительство (как это и произошло во многих странах Европы.- В. К.), которое может предложить вниманию потрясенной и голодающей (из-за германской блокады морских путей Великобритании.- В. К.) страны доводы почти неотразимой силы в пользу полного подчинения воле нацистов"52.
Писал он о том же - правда, более сдержанно - Рузвельту и позднее, указывая на последствия своего возможного смещения с поста премьер-министра: "Я не могу отвечать за моих преемников, которые в условиях крайнего отчаяния и беспомощности могут оказаться вынужденными выполнить волю Германии"53.
Существует ложное представление, согласно которому Великобритания чуть ли не с самого начала Второй мировой войны имела мощного и верного союзника в лице США. Между тем достаточно познакомиться с неофициальной перепиской Черчилля и Рузвельта в 1939-1941 годах (значительная часть ее была опубликована в сочинении Черчилля "Вторая мировая война"), дабы убедиться, что США только предоставляли Великобритании не очень значительную материальную помощь, но категорически отклоняли любые предложения о своем реальном или даже хотя бы официально-символическом участии в войне (о причинах речь еще пойдет). Лишь после внезапного нападения Японии на крупнейшую военно-морскую базу США Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года (то есть почти через полгода после начала войны между Германией и СССР-Россией) произошел резкий сдвиг, и 11 декабря США и Германия объявили войну друг другу; в высшей степени показательно, что на следующий же день, 12 декабря, Черчилль отплыл на линкоре "Дьюк оф Йорк" в США для переговоров с Рузвельтом. Но только почти через год, 8 ноября 1942 года, войска США высадились в Северной Африке (кстати, высадились уже после 23 октября, когда английские войска разгромили "Африканский корпус" Роммеля), а еще восемь месяцев спустя, 10 июля 1943-го,- в Сицилии, то есть уже на территории Европы.
И едва ли есть основания сомневаться, что в 1940-1941 (до декабря) годах США ни при каких обстоятельствах не оказали бы собственно военной поддержки Великобритании. Уже не раз цитированный британский историк Лиддел Гарт, стремившийся к действительной объективности, писал в 1970 году, что только начавшееся 22 июня 1941 года нападение Германии на СССР-Россию "позволило Англии выйти из положения, которое казалось безнадежным". Всякий иной вариант развития событий, утверждал Лиддел Гарт, "должен был логически привести сначала к истощению ее (Великобритании.- В. К.) сил, а в конечном итоге к полному поражению, даже если бы Гитлер и не пытался быстро завоевать остров путем вторжения... Соединенные Штаты могли бы "подкачать воздух", чтобы дать возможность Англии "удержаться на плаву", но это только продлило бы агонию, но не позволило бы избежать печального конца..." (с. 141-142).
В упомянутом своем сочинении Черчилль как бы не смог удержаться от признаний в том, что он прямо-таки восторженно воспринял 22 июня 1941 года. Правда, он значительно ранее - не без проницательности - полагал, что Германия нападет не на Великобританию, а на СССР-Россию (в своем сочинении он, обращаясь к опыту истории, напоминал, что ведь и Наполеон, захватив основную территорию континентальной Европы, напал затем на Россию, а не на Великобританию...), но все же, как признался сэр Уинстон, "это, казалось мне, слишком хорошо, чтобы быть истиной" (!)54.
Повторю в связи с этим еще раз, что нынешние "туземные" историки, которые вроде бы читали цитируемое сочинение Черчилля и тем не менее гневно проклинают Сталина за его "циничную" удовлетворенность началом войны между Германией и Великобританией, поступают так только в силу засевшего в их подсознании культа Сталина! Ведь Черчилль буквально и открыто ликовал в аналогичной ситуации - когда Германия обрушилась на СССР-Россию.
Нет ровно никаких оснований усомниться в том, что Великобритания не могла оказать реальное военное сопротивление Германии и, если бы не 22 июня, так или иначе вошла бы в состав новой "империи германской нации".