Итак, если верить Ивановой, в послевоенном ГУЛАГе погибал примерно миллион заключенных за год... Вопиющая абсурдность сей "картины" неопровержимо обнаруживается в том, что, согласно всецело достоверным подсчетам, к 1948 году в СССР имелось 121 млн. 141 тыс. людей старше 14 лет, а через пять лет, к началу 1953-го, их осталось 115 млн. 33 тысячи34, то есть за эти пять лет в стране умерли 6 млн. 108 тысяч человек (не считая детских смертей), но, если верить Ивановой, примерно 5 млн. из них умерли не "своей" смертью, а были фактически убиты в местах заключения
Абсурдность в данном случае очевидна, ибо получается, что, если бы 5 млн. людей не были бы погублены в ГУЛАГе, за пять лет (1948-1952) из 121,1 млн. людей умерли бы всего лишь 1,1 млн. человек,- в среднем за один год 220 тысяч, то есть 0,18 процента... Между тем в современных США, например, умирает в течение одного года в среднем 0,9 процента населения - то есть в пять раз большая доля! И, конечно же, из 6,1 млн. умерших в СССР в 1948-1952 годах людей только очень незначительная часть умерли в заключении, ибо в действительности слово "выбыли" по отношению к заключенным вовсе не означало "умерли". В 1947 году (о чем подробнее ниже) умерли не 1 012 967 заключенных, а 35 668 - почти в 30 раз (!) меньше35. Люди "выбывали" - что вполне естественно - по истечении срока заключения. Во многих нынешних сочинениях утверждается, что для послевоенного времени был-де типичен почти "вечный" срок заключения - 25 лет. Но вот рассекреченные сведения о заключенных, относящиеся к 1951 году: имели сроки свыше 20 лет всего 4,8 процента заключенных, а сроки от 1 до 10 лет - 81,9 процента36. Кстати сказать, в 1947 году заканчивались десятилетние сроки многих из тех, кто были репрессированы в 1937 году, и поэтому нет оснований удивляться множеству "выбывших" в 1947-м из ГУЛАГа.
Правда, в 1948 году в связи с общим обострением (о чем ниже) политической ситуации некоторые из уже отбывших свои сроки заключения людей были возвращены в ГУЛАГ; в литературе нередко употребляется возникшее тогда слово "повторники". Но количество этих людей склонны очень сильно преувеличивать: речь идет чуть ли не о миллионах... Между тем, согласно точным сведениям, количество политических заключенных к 1949 году увеличилось, в сравнении с началом 1948-го, всего на 4540 человек37.
Но вернемся к статье Г. М. Ивановой - и не потому, что это какая-нибудь оригинальная статья, а как раз из-за ее типичности для нынешней историографии послевоенного периода*. К сожалению, уже процитированные и многие другие положения этой статьи не выдерживают элементарной проверки фактами - и, как говорится, по всем параметрам.
В самом начале своей статьи Г. М. Иванова говорит о преимуществах "современного историка": "Сегодня в его распоряжении огромный корпус ранее засекреченных документов" (с. 207). Однако сама она этим "корпусом" почти не пользуется, а подчас ссылается на "сведения", подобные процитированному ею "преданию" из сочинений Антонова-Овсеенко... И вот ряд безосновательных положений ее статьи (что характерно и для многих других нынешних авторов).
1) Сообщая, что в 1947 году были осуждены 1 490 959 человек, Г. М. Иванова явно стремится внушить, что речь идет о политических обвиняемых (например, по ее словам, об "инакомыслящих и вольнодумцах"). На самом деле, как очевидно из уже пять лет назад рассекреченных документов МГБ (а в этом ведомстве велся строжайший учет), по политическим обвинениям в 1947 году были осуждены 78 тыс. 810 человек - то есть всего лишь 5,2 процента от общего количества осужденных в этом году38. Обилие осужденных в целом объясняется тем, что в 1947 году был принят "Закон об усилении ответственности за имущественные преступления",- закон, без сомнения, очень жестокий: даже за мелкие хищения государственной, общественной и личной собственности предусматривалось заключение - нередко весьма длительное - в лагерях и колониях. Дело в том, что война, которая довела миллионы людей до крайней нищеты и даже ставила их на грань голодной смерти, а кроме того подрывала в их сознании элементарные моральные нормы, породила чрезвычайно широкую волну всякого рода хищений, и государство стремилось подавить эту волну, правда,- что нельзя отрицать - нередко поистине беспощадными мерами. И, скажем, в январе 1951 года в местах заключения находились 1 млн. 466 тыс. 492 человека, осужденных за всякого рода "имущественные" (а вовсе не политические!) преступления.
Нельзя не заметить, что Иванова, явно противореча своей собственной сугубо тенденциозной - общей постановке вопроса, упомянула все же, что начиная с 1947 года "колхозник, укравший мешок картошки, стал... едва ли не главной фигурой ГУЛАГа" (с. 224); то есть в лагеря отправлялись, в абсолютном большинстве, не политические обвиняемые (они составляли в 1947 году, как сказано, всего только пять с небольшим процентов осужденных), а разного рода расхитители,- правда, нередко слишком жестоко караемые...
К 1959 году - то есть через двенадцать лет после принятия закона 1947 года и через шесть лет после смерти Сталина - количество заключенных по этого рода обвинениям сильно сократилось, но все же составляло 536 тыс. 839 человек!39
Тем, кто не знакомы с криминальной статистикой, приведенные цифры могут показаться слишком грандиозными, но, согласно опубликованным в 1990 году сведениям, количество осужденных, скажем, в 1985 году, когда не было государственного "беспредела", составляло 1 млн. 269 тыс. 493 человека40,то есть не намного меньше, чем в 1947 году, который Г. М. Иванова пытается представить как своего рода беспрецедентный по обилию оказавшихся осужденными людей.
2) Самое нелепое и, надо прямо сказать, постыдное в статье Ивановой (о чем уже шла речь) - попытка внушить читателям, что в 1947-м и последующих годах в ГУЛАГе-де умирало по миллиону человек. Ибо известны точные сведения: в 1947-м умерли 35 668 лагерных заключенных41, то есть 2,3 процента от тех 1 490 599 людей, которые были отправлены в 1947 году в ГУЛАГ. Напомню, что именно в том году страна пережила наиболее тяжкий голод, который, вполне понятно, не мог не повлиять и на судьбу заключенных; так, в течение 1946 года (голод в стране достиг высшей точки только в его конце) в ГУЛАГе умерли почти в два раза меньше людей, чем в 1947-м,- 18 154 заключенных*.