Хотел бы я добавить здесь кое-что о положении несчастного семейства герцога Брауншвейгского. Кстати было бы теперь о них рассказать, однако мрак, сию интересную часть истории российской покрывающий, не позволяет ничего положительного и удовлетворительного поведать. Посвящены в тайну лишь Государыня и малое число ее конфидентов, кои сию тайну выдать не могут, не подставивши самих себя под удар. Известно только, что перевозили их несколько раз из одного места в другое, дабы публику с толку сбить; что отца от детей отделили; что детей сих трое или четверо, что среди них два принца и что, по предположениям правдоподобнейшим, юный Иван пребывает ныне в Холмогороде[177] близ Архангельска. Все ж таки известно наверное, что он жив и то имеет преимущество, что в России рожден; что есть у него сторонники даже среди тех, кто ближе всех к Императрице стоят; что большая часть нации ему привержена и довольно этого всего, но мнению моему, чтобы рано или поздно свершился здесь в его пользу переворот или хотя бы попытка оного.
Прежде чем речь повести о партии главенствующей, описать следует того, кто ей хотя и не глава, но опора важнейшая. Всем известны тайные причины, кои графу Разумовскому высших милостей сподобиться помогли. Родился он на Украине в семье крестьянской и тупоумие его состояния сего достойно; однако же взамен острого ума и здравого смысла наделила его природа иными талантами, кои на Государыню российскую наибольшее сделали впечатление. Посредством сих талантов поднялся он до главнейших должностей и ныне пребывает, можно сказать, в зените фавора своего, так что недостает ему лишь титула императорского. Те, кто ищут милостей, к нему одному адресуются; сам первый министр чрез него действует, Государыня же публично его отличает самым отменным образом. Говорят, что тайно он с нею обвенчан, что родила она от него нескольких детей, и кажется мне, что немалая часть тех, коих при дворе воспитывают и кои порою в покоях являются под именем племянников и племянниц Обер-Егермейстера, к их числу принадлежат. Знаки уважения и почести, коими царедворцы фаворита встречают, до смешного доходят, и сам я видел не раз, как спиною поворачивались иные люди к Великому Князю и Великой Княгине, дабы ему такой низкий поклон отвесить, коих только Государи и достойны. От природы добр он и человеколюбив, однако же ненавидят его сильно по причине отвратительной его скупости, коя заставляет его обеими руками добро грести для себя и семейства своего. Потому пытались несколько раз ему приискать замену; пользовались для того охлаждением мимолетным Государыни, кое сам же он ревностью своею и вызвал, когда Государыню в частых изменах упрекал и худо с нею дерзал обходиться. Епископ Переяславский, камергер Панин, ныне ко двору шведскому направленный, младший князь Голицын из Адмиралтейства по очереди употреблялись, дабы Разумовского свалить, и порою бывал он на грани падения, однако же фортуна его и склонность Государыни дело поправили. После сего стал держаться он осторожнее и осмотрительнее и в такую силу вошел в последние годы, что сомневаться не приходится насчет его участи. Намерена Императрица, как говорят, казацким гетманом его назначить[178]; кажется, сие единственная и есть причина, по какой в Москву собралась. Есть люди, подозревающие, что сия новая милость прочие за собою повлечет, что Казацкий Государь Супругом Императрицы объявлен быть может и что Дочь Петра Первого пожелает, возможно, по стопам родителя пойти и на престол возвести особу, ею из безвестности извлеченную. Перспектива блистательная, однако ежели не станет его благодетельницы, многие будут грозить Фавориту опасности, и как бы дело не обернулось, все не в его пользу. Одни лишь богатства, им собранные, погибель его приблизят, и следовало бы ему об том задуматься; ибо хотя нынче пребывает Императрица в совершенном здравии, непохоже, чтобы дожила она до преклонных лет.
В заключение следует мне и о брате Фаворита сказать, каковой по уму Обер-егермейстера не превзошел, но от его фавора выгоду имеет немалую. Повезли его по разным заграничным странам, дабы ум его развить и воспитать, однако путешествия впечатлений первоначальных не затмили, так что повадки его и речи прежними остались. Одному-единственному научился он — коверкать французский язык и немецкий, отчего, видимо, и удостоился он титула Президента Академии наук. Так же способен он и к делу военному, однако ж недавно вверили ему командование Измайловским полком гвардейским, а вскорости, должно быть, и другие высшие должности он займет. Впрочем, характер у него добрый; жалко лишь, что повинуется он некоему Теплову, каковой прежде его наставником был, а ныне Канцлеру служит, да и вообще один из величайших плутов, каких только Россия на свет произвела.