Мы находимся в кинозале одного из саддамовских дворцов – в нем расквартирована наша «рабочая группа». Кинозал на сто мест – как раз, мы все тут и помещаемся если немного потесниться. Помимо дебрифинга – то есть разбора полетов – полковник каждый день проводит что-то вроде чествования, называя самую полезную на сегодняшний день пару, тех кто сделал для общего дела больше всех сегодня. Не совру – это приятно. В американской армии вообще много чего лучше чем у нас – и не в технике. Вот, например это чествование – у нас хоть один чинуша в погонах до этого додумался? А тут – не «ты начальник я дурак», тут есть тренер и есть команда. Все, как и должно быть.
Не обращайте внимания, что я ругаю свою армию. Просто я в нее не вписываюсь и сам это понимаю. Я – контрактник. С одной стороны я не заканчивал военное училище, не мотался по гарнизонам и потому не умею фигурно вылизывать зад начальству. С другой стороны – я не пацан восемнадцатилетний, которого можно припахать мести плац отсюда и до обеда или таскать покупки за женой командира.
Если вы спросите меня, что мы тут делаем – я отвечу вам. Лично я – считаю, что мы смываем здесь позор Чечни. Учимся, как надо, как должно быть. У того кто умеет – и поучиться не грех…
– … Сегодня я хочу поговорить о наших Медведях…
О как. И что мы натворили?
– Точнее, о Медведе-шесть…
Непроизвольно встаю по стойке смирно – на меня никто не оборачивается, все смотрят на полковника – но речь обо мне…
– Медведь шесть сегодня не сделал выстрела! Но он сделал больше любого из нас!
Полковник театральным жестом срывает простыню со стола, который стоит перед ним – раньше его тут не было. У меня – моментально пересыхает во рту. Остальным тоже не лучше – кто-то выругался, кто-то помянул Бога, кто-то отвернулся…
– Не отворачиваться! – гремит полковник – смотреть сюда!
…
– Сюда смотреть!
На столе – изуродованное тело ребенка. Мальчика. Того самого мальчика.
– Сегодня Медведь шесть заметил подозрительные действия в своем секторе. Он увидел как двое неизвестных, мужчина и женщина схватили ребенка на улице и занесли его в дом! Он решил продолжить наблюдение, увидел, как женщина с ребенком садится в Скорую и сообщил об этом мне. Я передал данные о подозрительном транспортном средстве.
Зрелище действительно страшное…
– Эти двое схватили на улице этого ребенка, вскрыли ему живот и заложили туда больше килограмма Си-4. После чего – женщина поехала с ребенком к госпиталю, намереваясь проникнуть внутрь и совершить подрыв. При этом – ребенок был ещё жив, расчет был на то, что тяжело раненого ребенка пропустят внутрь с сопровождающей его женщиной без должного осмотра и проверки. Когда скорую остановили – женщина попыталась активировать заряд, но была уничтожена, как и водитель Скорой. Ребенок был ещё жив, его отправили в больницу – но там он умер от ран, несовместимых с жизнью.
Все молчат. Это – слишком даже для нас, снайперов. Тех, у которых общий счет только на этой операции перешагнул тысячу и уверенно идет ко второй.
– … если бы им это удалось, они совершили бы теракт либо у полицейского участка, либо в самой больнице имени аятоллы Ас-Садра, тем самым дестабилизировав обстановку во всем Садр-Сити и столкнув нас лбами с местным большинством. Только благодаря Медведю шесть и его наблюдательности это им сделать не удалось. Поаплодируем.
Жидкие хлопки. Обычно – аплодируют совсем по-другому: несмотря на то, что мы из разных стран и разных армий, мы делаем одно дело, и радость друг за друга – она искренняя. Но сейчас всем не до того, все хотят как можно быстрее уйти из этого зала, оказаться на улице, где пальмы и автоматы по продаже газировки. Оказаться там, в мире живых.
– … Но я собрал вас не для этого! И не для этого я демонстрирую вам тело иракского ребенка, которое надо предать земле! Я не раз слышал от вас бред относительно того, зачем мы здесь, за что мы здесь воюем, иракцы не хотят нас здесь видеть – и все такое. Я знаю, такие разговоры идут, а пара идиотов даже обратилась к капеллану. Вот!