На западном побережье в районе перешейка, соединяющего Камчатку с азиатским континентом, имеется множество портов: Карагинский, Озерновский и др. Расположенный в двухстах пятидесяти километрах от мыса Лопатка Петропавловск, бесспорно, самый значительный из них.
В этот порт и прибыл «Святой Енох» около пяти часов вечера четвертого сентября. Он встал на якорь на том расстоянии от берега, какое позволяла его осадка, в огромной Авачинской губе,[144] способной, казалось, вместить суда со всего света.
«Рептон» находился уже там.
Если у доктора Фильоля когда-либо была мечта посетить столицу Камчатки, то теперь появилась возможность осуществить ее при весьма благоприятных обстоятельствах.
В этом краю со здоровым влажным морским климатом горизонт редко бывает совсем чистым. Но в тот день, когда «Святой Енох» вошел в Авачинскую губу, перед ним открылась великолепная панорама вытянувшихся вдоль линии горизонта гор. В этой горной цепи есть множество вулканов: Шивелуч, Шиш, Кроноцкая и Авачинская сопки, а за окруженным живописными горами селением поднимается снежная вершина Корякской сопки. Из ее кратера вырываются черные клубы пара и языки пламени.
Сам же город, строительство которого только начиналось, представлял собой скопление деревянных строений. Беспорядочно разбросанные у подножия высоких гор домишки казались совсем игрушечными. Самым любопытным из этих строений была православная церковь ярко-красного цвета с зеленой крышей и отдельно стоявшей примерно в пятидесяти шагах колокольней.
В Петропавловске поставлены памятники двум мореплавателям: в честь датчанина Беринга[145] воздвигнута колонна, а в честь французского мореплавателя Лаперуза[146] — восьмиугольная конструкция, отделанная железными пластинами.
Доктору Фильолю вряд ли удалось бы увидеть здесь большие сельскохозяйственные угодья. Но благодаря влажному климату великолепные пастбища дают по три укоса в год. Овощи растут здесь плохо, за исключением цветной капусты, ее кочаны достигают иногда огромных размеров. Неплохие урожаи дают ячмень и овес, ведь благодаря двум морям, омывающим полуостров, климат здесь мягче, чем в других районах северной Сибири.
Месье Буркар рассчитывал провести в Петропавловске лишь столько времени, сколько необходимо для пополнения запасов свежего мяса. Однако все еще не было решено, где «Святой Енох» проведет зиму. Этот вопрос и обсуждали капитан и старший офицер, чтобы принять окончательное решение. Вот что сказал капитан Буркар:
— Я не думаю, что нам стоит оставаться на зиму в Петропавловском порту, хотя тут нечего опасаться льдов, — Авачинская губа не замерзает даже в самые сильные морозы.
— Уж не собираетесь ли вы вернуться в Ванкувер? — спросил старший офицер.
— Возможно, ну хотя бы для того, чтобы продать имеющийся у нас в бочках жир.
— Но это же только треть груза… не больше!
— Я это знаю, Эрто, но почему не воспользоваться высокими ценами? Кто знает, удержатся ли они на том же уровне в будущем году?
— Думаю, что да, капитан, ведь киты, по всей видимости, намерены покинуть северные моря Тихого океана!
— Право, в этом есть что-то необъяснимое, — заявил месье Буркар, — и может быть, китобойцы больше уже не захотят возвращаться в Охотское море.
— Если мы вернемся в Викторию, — продолжил месье Эрто, — то там и проведем зиму?
— Это решим позднее… Переход от Петропавловска до Виктории займет шесть-семь недель, если нам ничто не помешает, и, кто знает, может быть, по дороге загарпуним еще двух или трех китов! Где-то ведь они должны быть, в конце концов, если их нет ни в Охотском море, ни в бухте Маргариты.
— Возможно, они двинулись к Берингову проливу, капитан.
— Возможно, Эрто. Но уже поздно идти в такие высокие широты. Нас там очень скоро остановят льды… Нет… Постараемся во время перехода все же метнуть гарпун раз пять или шесть.
— А кстати, — заметил старший офицер, — может быть, разумнее вернуться в Новую Зеландию, вместо того, чтобы зимовать в Виктории?
— Я об этом думал, — ответил месье Буркар, — во всяком случае не будем ничего решать, пока «Святой Енох» не встанет на якорь у Ванкувера.
— В общем, капитан, о возвращении в Европу не может быть и речь?
— Нет… мы вернемся, только завершив охотничий сезон в будущем году!
— Стало быть, — задал месье Эрто последний вопрос, — в Петропавловске мы не задержимся?
— Мы выйдем, как только погрузим необходимые припасы, — ответил месье Буркар.
144
Авачинская губа — бухта Тихого океана у юго-восточного берега полуострова Камчатка. Длина — 24 км; ширина у входа — 3 км. Порт — Петропавловск-Камчатский.
145
Беринг Витус Ионассен (1681–1741) — мореплаватель, офицер русского флота. По национальности датчанин. В 1725–1730 и 1733–1741 годах руководил первой и второй камчатскими экспедициями. Прошел между Чукотским полуостровом и Аляской, достиг Северной Америки и открыл ряд островов Алеутской гряды. Именем Беринга названы море, пролив и остров на севере Тихого океана.
146
Лаперуз Жан-Франсуа (1741–1788) — французский мореплаватель. В 1785–1788 годах руководил кругосветной экспедицией, исследовал острова Тихого океана, берега северо-западной Америки и северо-восточной Азии. Открыл пролив между островами Сахалин и Хоккайдо, названный его именем. Экспедиция пропала без вести, выйдя из Сиднея (Австралия) на север.